[ Персия ] |
|
Форумная игра «Персия» - сплав древней истории и авантюрных приключений в духе «Принца Персии» без магической составляющей. Альтернативный мир создан под впечатлением игр "Assassin's Creed" и "Prince of Persia", сказок «Тысячи и одной ночи», поэзии Фирдоуси, Хайяма и Рудаки, мифов и легенд народов Ближней и Средней Азии. | 
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » [ Персия ] » Архив тем » Белые одежды
Традиционно молодожены в Персии одеваются в белое и надевают
на себя колье из цветов, словно гавайцы... Белый цвет вообще у большинства
народов символизирует чистоту, невинность и верность. (с)
События разворачиваются накануне и после женитьбы Джиуджи аль-Суфи на дочери купца Нэсрин.
Настал знаменательный день, когда высказанные и невысказанные молитвы фарваши возымели действие. Духи подобрели и донесли до всевышнего желание Джиуджи аль-Суфи. После длительных и весьма эмоциональных переговоров, которые с одной стороны сопровождались потоками пролитых слез и проклятий, а с другой - залегшей между бровей мужчины второй морщинкой, многочисленные семейство придворного звездочета пришло к соглашению. За десятилетия совместной жизни в гареме привыкшие друг к другу немолодые жены умершего Озмунда ан-Нури переселялись в другой дом, оставляя райское место наследнику своего мужа. Приемный сын обязался их обеспечивать и дальше, взамен они давали ему развод.
Прекрасная уединенная усадьба аль-Зумрунди больше не представляла для придворного звездочета опасности. В умиротворяющей тишине сада теперь звучали лишь пение птиц и журчание искусственных водопадов. Но в одиночестве наблюдать, как вода преодолевает мраморные пороги каналов, соединяющих один пруд с другим, было невозможно.
Джиуджи остановился у края самого крупного и расположенного ниже остальных по уровню, в его водах время от времени мелькали яркие спинки и плавники карпов. Мужчина невольно вспоминал совет прежнего великого визиря — разогнать старый курятник и жениться. Но найти невесту с выгодой для карьеры при дворе не получалось. С его положением найти супругу было бы несложно, но и тут тень приемного отца легла на пути честолюбивых замыслов Джиуджи. Он умолчал, чем закончился его разговор с одним из советников царя, но решил обратить свое внимание на дочерей менее родовитых особ. Ну, и совсем не родовитых особ. В конце концов, в отличие от приемного отца Джиуджи аль-Суфи не мог похвастаться древностью рода.
Для содержания усадьбы и разведенных жен, которые не желали возвращаться в свои семьи, требовались немалые средства. Оставаться холостяком Джиуджи не мог по той же причине — он был слишком заметным человеком при дворе, и каждый из сплетников считал своим долгом почесать свой язык на его счет. Тогда Джиуджи направился к Машхади-ханум, одной из первых своих знакомых в Суфе, уважаемой женщине, с которой он мог говорить откровенно и советы которой выслушивал. Именно к ней Джиуджи и обратился за помощью в щепетильном деле выбора невесты.
День, которого он ждал был назначен им же самим после непродолжительных расчетов. Звезды лукаво подмигивали и сообщали, что любой день в ближайшие две недели будет удачен для заключения и скрепления брака. Звездочету не оставалось ничего другого, как поверить им на слово.
Думала ли Нэсрин, что день, когда она должна будет оставить в прошлом свои детские фантазии, настанет так скоро? Стоит ли говорить, что девочке, мысли которой так часто находились далеко от реальности, в отличие от своих сверстниц, не была ведома истина о том, что женщина, прежде всего, должна быть хранительницей домашнего очага, и, кроме того, она должна стать любящей и покорной женой для единственного в своей жизни мужчины. Юная персиянка не имела представления о том, каким должен быть брак, что нужно представителям сильного пола и почему она вообще должна в ближайшее время выходить за кого-то замуж. Приобщением Нэсрин к семейным ценностям и традициям, женским секретам и всяческого рода уловкам должны были заниматься жены Керуши, однако ничего кроме сказок девочке не рассказывали. К чему может привести такое упущение в воспитании?! В еще, по сути, детском мозгу никак не укладывалась мысль о том, что она, Нэсрин, должна вступить в брак с мужчиной, которого ни разу даже не видела, с которым ни разу не разговаривала. А вдруг он злой?! Все протесты, что выдвигала девушка были проигнорированы как госпожой Машхади так и собственным отцом. Дочери купца ничего не оставалось кроме как смириться с судьбой и покорно согласиться с распоряжением звезд.
Чем ближе становилась заветная дата, тем страшнее было Нэсрин. Несчастная госпожа Мэрмэр каждую свободную минуту подвергалась расспросам о том, как выглядит будущий супруг и что он за человек. При упоминании имени жениха сердце юной персиянки всякий раз убегало в пятки. Девочка желала провалиться под землю, сгинуть с лица земли, все что угодно, лишь бы не связывать свою судьбу с человеком по имени Джиуджи. Ей даже думалось сбежать накануне, когда ритуальные рисунки хной уже украшали её руки и ноги.
Ночь была беспокойной, проснувшись от страшного сновидения, Нэсрин больше не могла уснуть. Встречая рассвет, девочка чувствовала, как её сердце вырывается из грудной клетки, хотелось стать птицей, чтобы улететь от всего предстоящего, но на этот раз фантазия юной персиянки отказывалась включаться.
Нарядившись в белые одежды, девушка стала ждать своего суженого. Вся свадебная атмосфера, суета проходила мимо Нэсрин, единственное о чем, а точнее о ком можно было думать - Джиуджи аль-Суфи. Руки задрожали, как только мужчина вошел в дом... в её судьбу.
Отредактировано Нэсрин (2011-04-07 08:43:02)
Нет, если бы Джиуджи сразу знал, что ему предстоит вынести в эти дни, он бы еще раз как минимум подумал о том, что значат сплетни всего города о мужчине, разом отославшем всех своих женщин из дома, в сравнении с тем с новыми пересудами о его скорой свадьбе. Штатный слухач Феридун, перешедший к нему по наследству от ан-Нури, исправно доставлял молодому хозяину к утренней, полуденной и вечерней трапезам последние городские слухи и сплетни. Теперь после их выслушивания еда Джиуджи аль-Суфи уже не требовалась. Он похудел, осунулся на лицо, как во время болезни. Управляющий усадьбой, который знал нового хозяина еще с тех пор, когда тот тощим мальчишкой впервые перешагнул порог дома будущего покровителя, по-отечески советовал не принимать услышанное близко к сердцу. Разогнать остывающую без женщин кровь вином или позвать тайком Зулейку, к которой благоволил прежде господин.
Джиуджи только мотал головой и отправлялся во дворец. Его обитателям было чем заняться помимо обсуждения первой женитьбы звездочета, которая по всем статьям как-то запоздала.
От своего решения Джиуджи аль-Суфи не имел намерений отступать, хотя и представлял юную девушку, свою нареченную Нэсрин, только со слов служанок госпожи Машхади, которых пришлось подкупить. И потребовали избалованные особы довольно много. Но иначе воспаленное любопытство не дало бы придворному дожить до свадьбы, а ему очень хотелось этого.
Одна за другой были исполнены предсвадебные традиции, которых за века скопилось немало. Джиуджи немного отстраненно воспринимал свое участие в традиционном посещении вместе с музыкантами дома невесты. Его роль выполнял дом Машхади-ханум, любезно принявшей дочь купца.
Сам же Джиуджи выбирал ткани для свадебного наряда невесты, фантазируя о том, как они будут окутывать юное тело. Он и не думал, что может быть таким взволнованным и даже напуганным, но привычка "держать лицо" выручила его и тут.
Во время свадьбы, произнесения клятв он выполнял все, как полагалось, лишь, когда над их головами многочадные женщины пронесли тонкое полотно с хлебными крошками, не смог сдержать улыбки. Все это время он искоса бросал взгляды на девушку, названную перед богом и людьми его женой. Обычно празднования тянулись несколько дней, но так как многочисленных родственников у Джиуджи не было (лишь два его брата посетили свадьбу, оставаясь практически не узнанными), все обряды были завершены в течение трех дней.
Все это время Джиуджи так и не смог рассмотреть жену, которая оставалась на попечении женщин. Зато женская жилая половина усадьбы Аль-Зумрунди за эти дни постепенно обживалась.
К несчастью, предсказуемые сплетни угнетали не только Джиуджи, но и ту, что была выбрана звездами в качестве его супруги. В тот час, когда новость о женитьбе придворного звездочета подтвердилась, у Нэсрин появилась целая армия язвительных завистниц. Как оказалось, составить партию наследнику Озмунда ан-Нури и примерить на себе роль юной дочери купца нашлось не мало, как среди довольно родовитых особ, так и среди более дерзких в своих мечтах девушках, имеющих далеко не самое высокое положение в персийском обществе. Возможно, прямые речи ранили бы девочку не так больно, как грязные намеки на то, что господин аль-Суфи избрал себе в спутницы обузу. Нэсрин ни в коем случае не считала себя таковой.
Все праздничные дни дочь купца покорно терпела косые взгляды, не смея при этом демонстрировать кому-то свой, почти разбитый. Внимательно вслушивалась во все брачные наставления женщин постарше при омовении в хаммаме, которые совсем не желали девушке болезней, в отличие от завистливых сверстниц. И после, оставаясь наедине с собой, дико боялась момента, когда молодым супругам придется остаться вдвоем.
Во время одного из традиционных свадебных действ, девушке показалось, что она видела улыбку своего мужа, от чего на сердце стало теплее... правда, самую малость. Знал ли Джиуджи о переживаниях своей супруги?! Боялся ли он так же, как боялась она?!
- Пожалуйста... - взмолилась Нэсрин, - Пожалуйста, не оставляй меня, Зулхая! Позволь мне уйти с тобой! - дрожащие руки обхватили талию женщины, а личико с обреченным выражением уткнулось в её теплую грудь. От служанки пахло корицей и душистыми травами, отвар из которых позволял нежной девичьей коже быстрее пережить раздражение от традиционной предсвадебной процедуры - удаление с юного тела волос при помощи нагретого воска. Но девочка даже не думала отпускать ту, что была знакома ей с самого детства. Казалось, в этом сказочном чужом дворце, ставшим для дочери купца новым домом, Зулхая была единственной отрадой для глаз Нэсрин. Такой родной, такой близкой.
- Тебе нечего бояться, маленькая пери... - женщина знала, что это обращение поможет развеселить супругу звездочета. Ласково прижав к себе юную персиянку, Зулхая глубоко вздохнула, - Не противься своей судьбе, девочка, звезды этого не любят...
- Но я не хочу... - всхлипнула дочь купца, все еще прижимаясь к своему "спасению".
- Мне пора, Нэсрин! - мудрая женщина понимала, что господин Джиуджи аль-Суфи вот-вот явиться в специально подготовленные для новобрачных покои. Служанки постарались на славу украсив стены и ложе дорогими воздушными тканями, создавая подобие облака, как на ощупь, так и визуально.
- Нэсрин! - Зулхая аккуратно отстранила от себя юную госпожу, которая к большому удивлению первой не проронила ни одной слезинки, - Я разговаривала со звездами - они благосклонны к этому браку, и потому не будут препятствовать вашему с господином счастью! - тепло улыбнувшись, женщина коснулась губами девичьего лба и немедля скрылась за многочисленными тканями, оставляя персиянку одну.
- Зулхая?! - тихо пискнула в тишину Нэсрин, убеждаясь, что служанка все-таки оставила её наедине с собой и своими страхами. Внизу живота девочки появилось неприятное ощущение и вдобавок ко всему сердце забилось так предательски громко, что казалось его стук можно услышать за пределами Суфы. Начинающуюся панику прервал шорох дорогой материи, что так правдоподобно изображала райские небеса...
- Господин? - затаила дыхание, прислушиваясь к перемещениям незнакомца и торопливо соображая, куда можно спрятаться. Ведь единственный незнакомец, который может здесь появится - её супруг, а Нэсрин меньше всего хочет оставаться с ним наедине.
Отредактировано Нэсрин (2011-04-10 16:02:02)
- Нужно смотреть правде в глаза... - Джиуджи аль-Суфи прислонился плечом к стене и прикрыл ладонью уставшие от почти трехдневного беспокойства глаза. - Я не боюсь. Я просто волнуюсь. Да.
Мужчина решительно выпрямился и прошел мимо покоев своей юной супруги.
Направился Джиуджи в сад. Какое-то время просто бродил по дорожке между розовых кустов, прошел вдоль искусственного пруда, зачерпнул ладонью воду. Пущенное на самотек хозяйство заметно попахивало тиной. Слуги то ли действительно занимались исключительно свадьбой, или решили, что хозяину будет не до прогулок по саду. Джиуджи растер на пальцах маслянистую воду. Теперь неприятный запах будет сопутствовать ему всю ночь, если... Сцепив за спиной тонкие пальцы в замок, он прошелся вдоль воды. Говорят, что такая поза придает уверенности, вероятно, так и было. Потому что спустя несколько мгновений, мужчина смотрел на поднимающиеся в темное небо стены усадьбы уже спокойно. Сомнений в совершенном не было. «Неуверенность, робость?» - разобраться в том, что за чувство он испытывает, ему мог помочь лишь один человек, но его больше не было в мире под звездами. Ан-Нури заводил речь о женитьбе воспитанника лишь в шутку, да и у самого Джиуджи никогда не возникало мыслей о том, что однажды он расстанется со своим учителем, в котором всегда находил опору и совет. Но пара лет вынужденного одиночества доказали ему, что он может существовать один. Существовать... Джиуджи оглядывался назад, смотрел вперед и понимал, что ему хочется жить.
Он запрокинул лицо к чернильно-черному небу. Мерцающие звезды водили хоровод вдоль неподвижной яркой звезды. Сегодня ему не хотелось думать о том, что его судьба толковать каждое их передвижение. Он четко сознавал, что звездное покрывало — это не то, что может скрыть человека от житейских невзгод и поможет сделать правильный выбор. Эти еретические мысли он глубоко скрывал от самого себя. Не он зажигал священный огонь своей жизни и не ему распоряжаться ею. Все будет справедливо, ибо так задумано всевышним. А божество не может ошибаться. Воистину так.
В доме становилось тише. Гости уже покинули усадьбу, слуги наводили порядок, но эндерун распологался в удаленной части обширного дома. Со всех сторон его обступал сад. Решетчатые окна, расположенные высоко над землей, пропускали лишь свет звезд и звуки. До рассвета было еще много времени, а соловьи молчали. Идея озарила Джиуджи и он вернулся внутрь, чтобы отдать распоряжение. Музыка — вот то, что позволит безнаказанно молчать, если не найдется, что сказать. Музыканты, игравшие во время пира должны были остаться в усадьбе. Сделав крюк к кустам роз, новобрачный сорвал сложивший лепестки бутон розы. Куст несколько секунд боролся с мужчиной, не желая сдаваться, и расцапарал ему кисть. Белый широкий рукав украсился несколькими темными пятнышками.
Легка шагая по коридору теперь его родного дома, Джиуджи возвращался. По мозаичным узорам на полу и стенам бегали отблески масляных светильников, лишая Аль-Зумрунди всегдашней таинственности. Джиуджи поднес к носу бутон, хранящий ночную прохладу, и остановился на пороге. Наверное, шипы стоило убрать, но какая же тогда будет роза — без шипов. Он представил свою юную супругу, укутанную в широкие пышные белые одеяния. Пробил час истины.
Джиуджи решительно вошел. Но привычка, ступать совершенно бесшумно, по кошачьи, и тут не оставила его. Поднятые порывистым движение потоки воздуха поколебали ткани, развешенные вокруг и преобразившие до неузнаваемости знакомую в общем-то хозяину усадьбы комнату. Джиуджи остановился в полумраке, не знаю, куда ему полагается ступать, чтобы не опрокинуть расставленных ваз с фруктами и курильниц с благовониями. Не хотелось пугать девушку лишним шумом, поэтому Джиуджи неромантично прошептал, вглядываясь в темноту:
- Ты где?
Рано или поздно в судьбе почти каждого человека наступает момент, когда его одинокое прошлое обрывается. И тогда настоящее начинает кружить голову бесконечными сомнениями, диким волнением и леденящим кровь страхом... перед неизбежным будущим, которое настолько призрачно, что ты буквально цепенеешь в ожидании неизвестного "после". "До" в такие моменты и вовсе стирается из сознания. Это нормально, ведь консервативное начало есть в каждом из нас. Но можно ли утверждать, что в случае Джиуджи и Нэсрин события разворачиваются по той же схеме? Опытный мудрый мужчина, теряет решительность прямо на пороге первой брачной ночи - ему нужно еще немного времени. Неизвестно зачем он отправляется в сад топтать ещё неостывшую от суфийского солнца землю и размышлять об истоках своих желаний. В это время еще не повзрослевшая, но уже замужняя девчонка, привыкшая постоянно витать в облаках, лишается единственной в её жизни привилегии - мечтать. Она понимает всю серьезность происходящего. Осознает свой выбор. И потому, вопреки ностальгическому оптимизму придворного звездочета, юная персиянка понимает, что после сегодняшней ночи она перестанет жить, но останется существовать. И только время поможет Нэсрин уяснить, что глубина испытываемого счастья напрямую зависит от количества выпавших на её долю страданий.
Ответ последовал не сразу. За ту секундную тишину, которая достаточно ощутимо повисла в воздухе после настороженного обращения новобрачной, в юной голове прокрутилось невероятное количество мыслей с приблизительно одним и тем же содержанием. Это лишь бессовестные потоки воздуха вздумали беспокоить легкие материи-украшения, чтобы так коварно поиграть с моим воображением. Успокойся! Однако девушке так и не удалось облегченно выдохнуть. Услышав незнакомый шепот, Нэсрин снова замерла. И едва ли Джиуджи дождался бы ответа, если бы не предательская девичья совесть, которая кольнула его молодую супругу в самое сердце...
- Здесь, господин! - беззвучно произнесла Нэсрин и робко ступила вперед, оставив за своей спиной очередную летающую ткань, - Здесь... - повторила более уверенно, делая еще один шаг навстречу своей судьбе. Глаза, привыкшие к полумраку, быстро нашли того, кому она с некоторых пор обязана дарить заботу и любовь.
- Я знаю, что звезды, скорее всего, накажут меня за... - не давая мужчине возможности что-либо сказать, решительно берет его свободную от цветка руку в свои холодные ладошки - так ей будет гораздо проще принять предстоящие нежные прикосновения, - это... - на мгновение отвлеклась от того, что хотела сказать супругу и, опустив взгляд, начала всматриваться в только что приобретенные Джиуджи царапины, - Больно? - аккуратно провела дрожащим пальчиком по одной из них и смело подняла глаза, чтобы увидеть выражение лица своего мужа. Нэсрин надеялась на то, что Джиуджи не станет расценивать такое её поведение как неуважение или дерзость, просто по-другому вести себя у неё пока не получается.
Отведя рукой полупрозрачную нежную кисею, что словно стены воздушной темницы укрывали от него девушку, Джиуджи откликнулся на зов.
- Здесь, господин, - мужчина повернул голову, прежде чем понял, произнесла это девушка вслух, или он уловил отзвук ее мыслей. Расстояние в несколько шагов, что разделяло их, он пересек, больше не думая ни о каких уроненных курильницах и вазах. Джиуджи боялся резкого звона, разрушающего тишину ночи, а оказался оглушен тихим голоском нареченной, что раздался из сумрака покоев, словно серебристый звон путеводного колокольчика. Холодные ладошки обхватили его горячую руку прежде, чем он успел преподнести цветок.
- Ничего, не страшно... - ответил Джиуджи, едва поморщившись, когда ее ледяные пальчики прошлись по растревоженным краям раны. Вздрогнул заранее, ожидая боли, а ощутил успокоительную прохладу. - Может, их смочить уксусом? - рассеянно ответил он, переводя взгляд на свою руку. Зулейка сделала бы именно так, а вот... Тут Джиуджи аль-Суфи решительно выпроводил из памяти образ чужого черноволосого затылка и ощущение влажных губ на своей коже. Только один человек умел сцеловывать боль его ран, и об этом не следовало вспоминать в первую брачную ночь. С детства воспитанный, как книжник, юный Джиуджи часто зарабатывал синяки и царапины в бурном течении жизни. Что толка думать о том, что было и что может быть, - молодой мужчина постарался изгнать неурочные мысли о... об уксусе и протянул бутон супруге. В темноте в саду он даже не разглядел какого цвета сорванная им роза. Но достоинства цветка заключается не в том, в какой цвет окрашены его лепестки. Джиуджи склонил голову к розе и почувствовал аромат согревшегося в его ладони цветка.
- Осторожнее, не уколись о шипы, как я, - прошептал он. В горле запершило, как он и боялся. Будто бы сегодня наличие голоса было самым важным. От неожиданной мысли Джиуджи едва сдержал смех, но, и фыркнув, не смог сдержать смех внутри. Разведя в стороны полы кафтана, он расслабленно опустился на подушки.
- Нэсрин... - сказал он и хлопнул по подушкам рядом с собой. От нескольких ударов раскрытой ладонью по упругим атласным бокам те рассыпались по полу.
А в саду тем временем заиграла музыка. Все же моя задумка оказалась не плоха. мы теперь можем сидеть и угадывать, какой музыкальный инструмент солирует... - продолжая посмеиваться над собой, Джиуджи склонил голову к плечу, любуясь, как его молодая супруга управляется пышными многослойными одеяниями. Единственным ярким пятном в ее наряде оставался, как и на протяжении всего дня, цветочный венок.
- Нэсрин, что же ты медлишь, садись рядом... - мужчина повторил свою просьбу более миролюбиво, - все-таки теперь мы не чужие люди. Ты ведь устала, едва на ногах держишься. Я вижу...
Прочитать чужие мысли невозможно. Попробовать угадать, предположить - да, но не прочитать. Однако если бы нашелся такой бесстыдник, который бы смог залезть в головы новобрачных в момент их уединения то, его наверняка бы озадачил вопрос, к слову мало его касающийся - как они могли вообще, Джиуджи и Нэсрин, согласиться на брак друг с другом. С одной стороны дочь купца испытывает предательски неприятные чувства от союза с ученым и от предстоящего вынужденного единения с ним, с другой сам придворный звездочет с трудом пытается избавится от мыслей о другой женщине, и даже полигамная природа, присущая восточным мужчинам, не оправдывает того, что в первую брачную ночь господин аль-Суфи думает о некой Зулейке. Может звезды коварно всех обманули?
- Уксусом?! - такой вариант Нэсрин не рассматривала, может из-за нехватки опыта, а может наоборот из-за того что в воспоминаниях присутствовала четкая картина болезненных ощущений связанных с кислотой и обработкой ею ран. Будто бы продумывая каждое свое действие, она продолжала гипнотизировать мужа взглядом, одновременно изучая контуры его лица. - Нет, вам будет больнее... - смело возразила девочка и снова вернула свое внимание к рукам Джиуджи, - нужны травы, те, что есть у Зулхаи... - еще одно промедление, но только для того чтобы продумать необходимость слов которые так и норовили сорваться с пухлых девичьих губ. От серьезных размышлений оторвал дальнейший романтично-цветочный жесть звездочета.
- Так это вы из-за меня... - выдохнула Нэсрин, тут же ощутив себя виноватой в том, что мужчине пришлось пораниться.
- Осторожнее, не уколись о шипы, как я... - предостережение супруга было встречено еле заметной улыбкой - девушка вспомнила как когда-то, не в этой жизни, уже терзала розовые кусты и потому, теперь, инстинктивно была осторожна с бесконечно красивым и опасным цветком.
- Чудесный, - улыбнувшись шире дочь купца подобно своему нареченному вдохнула прелестный, ни с чем несравнимый аромат розы, - спасибо, господин!
Пока девушка пребывала в нежной благодарности к своему супругу и незаметно для себя проникалась к нему доверием, мужчина умиротворенно устроился на расшитых узорами атласных подушках.
- Нэсрин... - девушка невольно вздрогнула от того что услышала совершенно новое звучание своего имени. Несмотря на теплый воздух что поднимался от нагретых за день песков и на довольно плотный свадебный наряд по спине девушки пробежались мурашки. Голос Джиуджи был приятным проникновенным где-то даже завораживающим, но так же он был чужим, потому Нэсрин до сих пор было сложно избавится от ощущения что все это происходит не с ней. - Нэсрин, что же ты медлишь, садись рядом... все-таки теперь мы не чужие люди... - закрыв глаза, девушка судорожно выдохнула. Чуть помедлив она вновь их открыла и смиренно направилась к супругу, - ты ведь устала, едва на ногах держишься. Я вижу... - к сожалению мужчина видел далеко не все, а испуганная Нэсрин в то время совсем не подумала о том, что Джиуджи всего лишь проявляет к ней заботу.
- Я хотела сказать вам... - робко начала дочь купца одновременно опускаясь на место по которому только что хлопал ладонью Джиуджи, - что мне... - шепотом, с опаской, будто бы признается супругу в чем-то неприемлемом, - страшно... - опустив взгляд, девочка начала нервно перебирать браслеты на руке сжимающей розовый цветок. Она могла добавить к этой фразе все свои мысли, но вовремя себя остановила, - А вам? - может его признание поможет девушке расслабиться... Прекрасная музыка о которой распорядился звездочет определенно не помогала.
Отредактировано Нэсрин (2011-04-18 22:36:18)
- Страшно... А вам?..
Джиуджи улыбнулся, как мог ласково, наклонился к девушке, рассматривая ее совсем детское личико, пухленькие щечки, мягкую линию подбородка.
- Я не могу признаться в своем страхе, ведь я мужчина. Каково тебе будет знать, что ты вышла замуж за труса? - он продолжал улыбаться, завороженно не спуская взгляда с блестящих темных глаз Нэсрин. Мудрецы пишут, что девочка, сколько бы ей лет не было, - уже маленькая женщина, а любой мужчина до седин — мальчишка. Вот и сейчас, пока качался маятник изящной сережки, он буквально чувствовал, как камешки времени из-под скрипучей телеги путешественника разлетаются направо и налево. Вскоре он станет ровесником молодой супруги, впервые пришедшим в альков своего господина. Когда-то он также теребил браслеты.
- Я волнуюсь, - он приложил руку к своей груди. Пальцы скользнули по холодному жемчугу. - В глубине моей души уже пару лет был лед. Это замерзли слезы. Мне казалось, что вскоре этот лед разорвет мою грудь... И я привык жить с этим предчувствием неминуемого... - мужчина отвел взгляд к лунному лучу, единственному сумевшему прорваться в незаметную прореху среди занавесей. То ли какая служанка зазевалась, то ли традиция такая была дать лунному лучу попрыгать на ложе, приготовленном для новобрачных. - А теперь я чувствую, как лед тает... Тяжесть куда-то исчезает... И видят мою растерянность фарваши, я не знаю, как мне быть, как мне жить с новым ощущением в душе.
И все же Джиуджи аль-Суфи оставался самим собой, не поэтом, но искусным мастером сплетать слова в сложный узор, орнамент которого трудно было понять даже ему самому, не то, что юной девушке.
Ранки на руке немного набухли, тело не хотело принимать испорченную кровь, но раз Нэсрин пожалела его, не захотела причинять другую боль, то молодой муж послушно оставил мысли об уксусе.
- Нежная, как она... - прошептал Джиуджи, беря в свои руки девичьи ладошки, украшенные завитками узора из хны. Он поднял сложенные горстью ладони и, склонившись, погрузил в них свое лицо, будто путник, желающий напиться чистой родниковой воды. Запах хны и тягуче-сладких благовоний начисто перебивали аромат юности. Нэсрин пахла совершенно также, как те искушенные женщины, что согревали его в своих объятьях. Между тем в ее повадке, в движениях, не было ничего похожего, ни наигранных смущения, ни робости, которая служит лишь для того, чтобы раззадорить мужчину.
- Нежная... - поднял на нее немного затуманившийся от возбуждающих ароматов взгляд и уточнил на всякий случай, - Как роза...
А ему просто хотелось прикасаться к ней живой и настоящей и не думать о том, что он обязан именно так поступать.
Так невообразимо сложно было избавится от болезненного напряжения, сковавшем все движения. Потребовалось немало внутренних усилий, чтобы острое неприятное ощущение обязанности, что горой обрушилось на хрупкие плечи девочки в момент, когда мужчина погрузил свое лицо в её расписанные хной ладошки, стало отступать. Как оказалось, Нэсрин была слабо подготовлена к этому, как в физическом плане, так и в моральном. Однако одергивать руки она не стала, заставляя себя привыкнуть к близости супруга и к его теплому дыханию отражающемуся от девичьих ладоней. В конце концов звездочет не делал больно своей нареченной, а наоборот незаметно для неё самой, покорял юное сердце нежной осторожностью, которая скользила в каждом его телодвижении. Как и предполагал Джиуджи, его молодая супруга мало что поняла из красивых и откровенных речей, но едва ли она смогла упустить из виду взгляд супруга, старательно спрятанный во внимании к лунному лучу отражающего серебром белоснежные простыни. Девочка по-прежнему не подозревала о трагедии своего мужа, о его чувствах и о пережитой, а может и не совсем, боли. Но решив не возвращаться к прошлому, она мужественно поборола свою любопытную природу и оставила мысли о том, что хочет знать, что же именно заставило плакать душу её Джиуджи. Сердце девушки в очередной раз сжалось, но теперь это произошло в сочувствии незнающем свои истоки.
- Но роза причинила вам боль! - прошептала Нэсрин, с некоторой горечью во взгляде, - Я так не могу... Джиуджи! - имя супруга звучало приятнее "господина", однако мелодичный голос девочки прятался в тихом шепоте и в бескрайнем волнении - в отличие от звездочета, его молодую жену это нисколько не смешило, - Послушайте... - ладони выскользнули из мужских рук, только для того, чтобы вновь можно было кое-чем поделиться. Аккуратно пристроив ладонь супруга на своей груди девочка снова повторила свою просьбу, - Послушайте!... Оно вырывается! - чуть склонив голову, посмотрела на место, где только что стало несказанно тепло, мужская рука послушно прислушивалась к сердцебиению, - Такого не было еще! Мой отец, наказывая меня никогда не заставлял его так громко стучать, - снова посмотрела в глаза супруга, - И сказки... сказки, которые мне рассказывали в Ширазе и в Константинополе несравнимы с этим ощущением! - воспоминания были четкими ровно до этого момента, - Вы понимаете?... - вздохнула, - Вы не сделаете мне больно? - вопрос все это время мучивший Нэсрин, сам сорвался с девичьих губ - теперь её очередь прятать взгляд, но она этого не делает наблюдая за возможными изменениями в выражении лица супруга.
Отредактировано Нэсрин (2011-04-21 15:36:10)
Послушав веление девичьей руки, большая ладонь мужчины накрыла проступающую даже сквозь просторные одежды невесты грудь. О том, сколько белой ткани было наверчено на юное тело, Джиуджи аль-Суфи мог судить по той сумме, во сколько обошелся ему этот традиционный дар жениха. Но он не только ладонью прикоснулся к груди, он прильнул к ней щекой, послушно пристроил ухо над в действительно оглушительно бьющимся сердцем. Какая пичужка, это гулкий барабан кочевников! Руки Джиуджи крепко обвили тонкую талию невесты, не на случай, если она запаникует от его прикосновений, а просто потому, что так ему было удобнее ловить ее сбивающееся дыхание, рваный ритм сердца и гасить прикосновением невольную дрожь ее и своего тел.
- Вы не сделаете мне больно?..
Что ответить на это наивной девушке? Джиуджи глубоко вздохнул и мягко отстранился. Врать он не хотел, а его обещания могли оказаться ложью. Перед ним было невинное создание, готовое поверить ему на слово, но уподобляться другому человеку он не хотел.
Через меня в твою жизнь войдет боль... Но сказать так, он не мог, потому что почти ничего не знал о женском мире, кроме увлекательной любовной игры, в которой часто выступал добычей.
Джиуджи улыбнулся, потрепал девушку по щечке и поднял оставленный ею бутон:
- Красоту розы воспевают поэты вовсе не оттого, что ее лепестки нежны, аромат сладок и очертания бутона влекущи... а за непокорный нрав. Шипы — это не просто защита против жадных человеческих рук. Шипы — это воплощение ее независимости, ее характера... Роза - как настоящая женщина, она отпугивает слабых духом и телом своей неукротимостью. Только тому, кто не боится боли и крови, она позволит обладать собой.
Джиуджи посмотрел в глаза девушки, которая — странное дело — даже не отвела взгляда после того, как задала смелый вопрос.
- Поэтому я не осуждаю розу за шипы...
Они сидели совсем рядом, среди мягких подушек и волнующихся из-за гуляющего ветерка занавесей. Свет от ночных ламп становился все тусклее, а где-то за пределами покоев продолжала звучать музыка. Джиуджи внимательно рассматривал девочку, которая стала его женой по совершенно меркантильным причинам.
- Шираз, Византий... Я слышал от матушки Мэрмэр, что уважаемый Керуши брал тебя с собой в путешествия, но не знал, что ты видела даже такой далекий город, как Константинополь... Я тоже много путешествовал со своим приемным отцом ан-Нури. Вот и еще одно, что нас связывает. Кроме звонких браслетов.
- Дай мне свою руку... - Джиуджи протянул открытую ладонь супруге. - Обещаю, я не буду торопиться...
Пугающая тишина, что так внезапно повисла в воздухе над новобрачными, обернулась безмолвным аккомпанементом к оглушительной партии девичьего сердцебиения. Даже райская музыка, доносившаяся будто бы из другого мира, в одночасье перестала радовать слух юной девушки своей волшебной мелодией, уступая место беспокойным мыслям и напряженному ожиданию. Джиуджи как будто нарочно продолжал томить молодую супругу молчанием, а его глубокий во всех смыслах вздох случайно дал старт тому, чтобы маленькая фантазерка самостоятельно смогла додумать все ужасы предстоящего.
"Ну почему ты молчишь?" - мысленно вопросила нахмурившаяся девочка у звездочета. Дрожащая и невольно кусающая свою нижнюю губу она до последнего верит в то, что Джиуджи скажет ей что-то, что опровергнет все её страхи.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем мужчина, судя по всему позабавленный выражением лица своей нареченной, ответил:
- Поэтому я не осуждаю розу за шипы...
Ступор. На этот раз выражение лица девушки было еще глупее предыдущего. Нэсрин понадобилось немало времени, чтобы понять, почему её супруг сказал то, что сказал и еще столько же, чтобы в юной голове успел родиться новый странный вопрос:
- Но… - подбирая нужные слова, девушка, на время абстрагировавшаяся от своих переживаний, перевела взгляд на бутон, - зачем вам обладать одной розой? – приблизившись к цветку, закрыла глаза и вдохнула его ни с чем не сравнимый сладкий аромат, при этом осторожно касаясь пальчиками невероятно ярких и до бесконечности нежных лепестков. - Ведь в вашем саду полным полно розовых кустов… и вы уже обладаете каждым цветущим бутоном! - нехотя разлепив веки, Нэсрин встретилась взглядом со своим мужем. "Что я делаю?" Все сомнения и страхи тут же вернулись обратно, возвращая и саму девочку в немилую для неё реальность. Избавившись от иллюзий, молодая жена звездочета снова позволила дикому волнению вовлечь себя в панический хаос. Отстранившись от цветка девушка украдкой посмотрела на своего супруга. Как же она еще от него далека…
- Я тоже много путешествовал со своим приемным отцом ан-Нури...
- Правда? - А мне матушка этого не рассказывала… - восторженная улыбка тут же озарила личико увлекающейся новобрачной, - Я люблю путешествовать с… - неожиданно для самой себя девушка поняла, что эта фраза, которая почти сорвалась с её уст потеряла всякий смысл еще в тот момент, когда она согласилась на замужество. Улыбка начала стремительно меркнуть, - то есть любила… любила путешествовать с отцом… - поджав губы, Нэсрин чуть заметно покачала головой. А молодой организм тем временем начала мучить жажда.
- Обещаю, я не буду торопиться... - после этой фразы к горлу Нэсрин подкатил комок. Сердце заколотило с новой силой, а взгляд преисполнился разбитой надеждой. Мысленно выпрашивая прощения у звезд и огня, девушка послушно вложила свою дрожащую ручку в мужскую ладонь, ожидая самого страшного. Маленькая, она верила своему супругу, верила в то, что он не станет намеренно её обижать… в конце концов у неё просто не было выбора.
Судорожно выдохнув девочка невольно подалась вперед и с обреченной мордашкой уткнулась в грудь Джиуджи. Тонкие пальцы крепко, но осторожно сжали ладонь придворного звездочета, а внутренний голос заклинанием твердил одно и то же - "Мне страшно!"
- Зачем же мне все розы?.. - Джиуджи почувствовал себя озадаченным, наверное, он и выглядел сейчас так. Но в глаза женушки заглядывать не стал, хотя ее темные зрачки стали бы для него лучшим зеркалом. Поэтому так коряво прозвучал вопрос, поэтому смущение вырвалось наружу, поэтому Джиуджи прочувствовал всю бездонную глубину ужаса молоденькой девушки, которую привели на брачное ложе, предварительно хорошенько просветив насчет того, что должно произойти.
Улыбка, возникшая при упоминании о путешествии, стремительно потухла. О, сколько же мужества этому существу потребовалось на то, чтобы сидеть рядом с ним, с видимым спокойствием принимать его прикосновения, разумно отвечать на вопросы, а внутри... Зная проницательность свахи, Джиуджи даже не смел предположить какой океан чувств бушевал внутри юной супруги. Когда горячий лоб, словно кинжал, поразил его грудь, Джиуджи невольно выдохнул остатки воздуха и, отклонившись, закрыл глаза, автоматически заключая дрожащие плечи в объятья.
- Ни одна из роз в моем саду еще не волновала мое сердце, - неожиданно признался он и поцеловал пересохшими губами Нэсрин в макушку. - Я слишком сложные вещи говорю, но, мне кажется, ты должна меня понять... Нет, не обязана, я не так выразился... Но можешь... тебе это по силам... Я это имел в виду... - лишаясь остатков невозмутимости, Джиуджи, словно утопающий, хватался за соломинку из своих слов и в последнее мгновение, когда изменить что-то было уже невозможно, понял, что потерял равновесие и падает на спину.
- А вот мне тебя не понять... - теперь Джиуджи смотрел на новобрачную снизу вверх, видел как над ее головой колышутся кисейные складки балдахина, в которых запутался лунный луч. - Не понять твой страх, потому что я любил, а ты нет...
И тут Джиуджи сообразил, что ему пора делать, чтобы не смущать невинную девушку, близость теплого гибкого тела которой подействовало на него возбуждающе. Легонько приподняв девушку, он выскользнул из-под нее, благодаря просторные свадебные белые одежды за многослойность, глубоко вздохнул, выдохнул. Тут шелковые подушки под ним предательски разъехались, и он шлепнулся с возвышения на пол, покрытый ковром.
- Наверное, нам стоит узнать друг друга получше... - если бы не едва преодолимое желание потереть больное место, Джиуджи вряд ли сморозил такую глупость. Но вылетевшего слова назад не вернуть.
Пока пыхтящий Джиуджи выбирался из под ничего не подозревающей молодой супруги и мысленно благодарил многослойные белые одежды за сокрытие своего возбуждения, последней крайне удачно удалось отвлечься от терзающих сознание бмрачных мыслей. Молча, с искусно скрытым весельем, которое легко спутать с пакостным злорадством, она наблюдала за тем, как непослушные шелковые подушки под звездочетом расползаются в разные стороны. Мужчине ничего не оставалось, кроме как неуклюже свалился на пол, а девочке в свою очередь попытаться безрезультатно спрятать ладошкой свой задорный смешок. И только для того, чтобы придворный ученый не подумал о склонности своей нареченной к бессердечности, девушка поспешила спуститься к нему на ковер:
- Простите! - стоило Нэсрин посмотреть на мужчину, как еще один предательский смешок сорвался с её губ. Оказывается, выражение лица супруга было еще забавнее самого стремительного приземления. "Бедняга! Сколько ты калечишься!" - вдруг подумалось девушке, а на мгновение даже показалось, что она произнесла это вслух. - Ой! - нет, только показалось, - Вы как?
- Наверное, нам стоит узнать друг друга получше... - конечно же, Нэсрин это предложение глупостью не показалось. Наоборот, девочка заметно воодушевилась, ведь болтать и узнавать что-то новое о супруге в сотни тысяч раз лучше вынужденных ласк. Детская способность Нэсрин отвлекаться на что-то более желаемое никуда не исчезла. Панический страх, связанный с предстоящей болью был подавлен неожиданным весельем и тем, что мужчина больше не предпринимал попыток сблизиться со своей молодой супругой. За что она была безмерно ему признательна. Да и комическое падение звездочета ощутимо разрядило обстановку и потому, пока Нэсрин чувствовала себя в безопасности, её детское любопытство брало вверх над воспитанностью, что могло существенно ударить по любому романтическому настрою:
- А, давайте! - согласно улыбнулась девушка, устраиваясь поудобнее рядом с супругом. - Вы расскажете мне, где путешествовали? - как невероятно гармонично может озаряться девичье личико бесхитростной юной улыбкой и искренне заинтересованным взглядом. Возможно, Джиуджи стоило упасть раньше?
Но, так и не давая возможности ответить, Нэсрин уже в следующую секунду подскакивает с места, явно чем-то озадаченная. Рассеянно оглядываясь по сторонам, она задумчиво спрашивает:
- Вы хотите пить?! - вопрос прозвучал так, будто бы не имел определенного адресата, будто бы и не к Джиуджи вовсе обратилась. - А я очень хочу... где же...- наконец разглядев кувшин рядом с одной из фруктовых ваз, девочка облегченно улыбнулась, - ах, вот ты где! - подняв с подноса вытянутый сосуд, наполненный обычной водой, и лишь слегка ароматизированной лимонным соком, Нэсрин вернулась на место рядом с мужем и, несмотря на то, что желание утолить жажду было почти невыносимым, первый глоток все равно предназначался звездочету. "Пей!" - произнесла одними губами, наблюдая за мужчиной.
Отредактировано Нэсрин (2011-05-05 07:29:05)
Как бы сильно громоздкая свадебная одежда не пыталась скрыть живой характер Нэсрин, создавая всевозможные помехи в движениях, тот пытался вырваться наружу. Для начала в ход пошли испещренные рисунками хны руки. Затем — ничем не связанный язык. Девочка защебетала на его предложение и устроилась рядом на полу:
- А, давайте! Вы расскажете мне, где путешествовали?
Джуиджи аль-Суфи не сдержался и хлопнул себя по лбу. Он-то надеялся, что сегодня ему не придется говорить, говорить, говорить...
- Я не всегда жил в Суфе. Десять лет скитался по окраинам царства... Мне нравятся тихие укромные места, где не проходят караваны и не бывает шумных базаров. Главное, не упоминать то имя, из-за которого по-прежнему предательски дрожит голос. Там люди просты и наивны, не приучены купцами хитрить и набивать цену любому товару.
Он позволил себе усмехнуться, потом понял, что бросил камушек в огород тестя. К счастью, жена притихла ненадолго, ей почти сразу захотелось пить и, разумеется, напоить мужа, как положено услужливой жене..
Чаша коснулась губ, за одним звонко прошлась по зубам (уж настолько девушка оказалась резва), и Джиуджи был вынужден сделать глоток, иначе бы вода потекла прямо по подбородку. Все же несколько первых капель мужчина упустил, ошарашенный решительностью и напористостью юной женщины, которая пару минут назад ему казалась просто маленькой робкой девочкой.
Джиуджи попытался подняться с подушек, хотя это и было сложно, из-под скользких ладоней шелковые подушки легко увиливали, словно записные недотроги, не давая ему обрести такую необходимую опору. Все-таки выглядеть неуклюжим в глазах юной жены ему не хотелось. Она итак строила какие-то странные рожицы. Они делали ее личико особенно милым, но что-то да означали! Наконец, Джиуджи выбрался из этих скорее воображаемых, чем реальных пут и протянул руку новобрачной.
- Нэсрин, хочешь, я покажу тебе свое тайное место?
Он постарался сдержать собственную проказливую улыбку, ведь это в усадьбе аль-Зумрунди он обнаружил еще в ту пору, когда ему было лет не больше, чем Нэсрин сейчас. Тогда ему было просто необходимо спрятаться, чтобы побыть одному. Мысль об убежище подсознательно преследовала его все дни, пока длилась свадьба. Наверное, именно потому он выпалил в первую минуту эти слова.
Наблюдая за тем, как дразнящие жажду капли медленно сползают от уголков губ Джиуджи к его подбородку, Нэсрин непроизвольно облизнулась. Она старалась не торопиться, но её неугомонная природа выдавала себя с головой. Еще когда девушка была озадачена поисками кувшина, мужчина делился предпочтениями в местах которых, по его мнению, ему лучше всего. Нэсрин внимательно вслушивалась в слова, мужественно блокируя острое желание утолить жажду, именно потому "камушек в огород тестя", хоть и был незначительным, таки встретил девичье внимание. Смолчав сначала, давая супругу вдоволь напиться прохладной ароматизированной лимонным соком водой, она не сдержалась в конце:
- Мой отец - купец... - шепот был приглушенным и укоризненным одновременно. Юная девушка не знала как может отреагировать звездочет на замечание, потому поспешила спрятать бесстыжие глаза во внимании к кувшину, между делом постепенно избавляя себя от жажды.
Сказанное Джиуджи не столько обидело девушку, сколько внесло некоторое непонимание в её представление об их браке. Если бы персиянка разбиралась в людях, то она поспешила бы нацепить молодому мужу ярлык с надписью "ханжа", именно поэтому задумавшись на мгновение она замолчала наблюдая как "уклюжий" звездочет поднимается.
Долго предавать себя каким-то серьезным мыслям не удалось - таким забавным казался ученый и настолько интересным показалось его следующее предложение:
- Конечно! - вовлекая себя в новые мысли девочка автоматом поднялась за господином. Какое-то странно заговорщическое чувство накрыло дочь купца невидимым покрывалом. Ей было приятно и одновременно очень любопытно что это за тайное место, которое доверительно решил продемонстрировать мужчина своей юной супруге.
- А там что?! - заинтересованность была через чур явной. За какие-то несколько мгновений испуганный и дрожащий подросток превратился в шибко увлеченную молодую девушку, которой не терпелось увидеть то, что хотел показать ей ученый. И совсем вылетело из головы что это их первая брачная ночь, и что мужчина, в руку которого Нэсрин доверительно вложила свою ладонь, неизбежно, рано или поздно причинит ей физическую боль. Сейчас это неважно... совсем.
Джиуджи сделал вид, что не услышал замечания девушки о том, что ее отец — купец. Не хотелось признаваться в собственном промахе, поэтому он старательно оправил одежду, заправил большой палец за кушак, поправляя кинжал, который все это время практически незаметно провел у него на боку. Но вскоре может пригодиться, - подумал Джиуджи. Краем глаза следя за супругой, он отметил, что девушка всецело занялась кувшином. По той жадности, с которой она пила, было понятно, насколько Нэсрин напугалась. Даже во рту пересохло, так не зря говорят, - Джиуджи спрятал улыбку и, распотрошив розовый бутон, рассыпал лепестки над предназначенным им ложем:
- Знаешь, сейчас в доме почти нет слуг... Мы одни. Но утром, в нашу опочивальню пожалует целая толпа... Как думаешь, я успею распутать к этому времени твой наряд? - спросил он абсолютно серьезно, но направился как раз прочь от невесты, к выходу из покоев, украшенных и обставленных специально для новобрачных.
- А там что? - догнал его вопрос заинтересовавшейся девушки и заставил вернуться. Джиуджи обернулся и отметил, что ее будто подменили. Бледные щечки вспыхнули. Теперь она напоминала задорную птичку, что щебетала забавные вещи в лавке Машхади-ханум. Вопреки правилам благонравной торговки он сумел однажды подслушать, как и о чем говорит его невеста. Поступок, который не делал чести серьезному мужу, которым он собственно и являлся. Но и сейчас Джиуджи напомнил себе мальчишку, он подмигнул невесте и протянул руку:
- Там хранятся самые старые и ужасные тайны из моего прошлого... Нам только нужно будет уйти с женской половины, - он опустил взгляд к ее ногам. - Не замерзнешь? Ведь замерзнешь, начнешь стучать зубами, полгорода переполошишь, даром, что Аль-Зумрунди на самой окраине.
В саду уже, наверное, заметно похолодало, судя по тому, что количество музыкальных инструментов, продолжавших звучать, заметно поубавилось. Наверное, они решили установить смены и по очереди греют руки в доме. Новобрачный ведь не установил им времени, придется им опираться на свои представления о продолжительности брачной ночи.
Он притянул к себе Нэсрин и игриво провел указательным пальцем по носу:
- Вот узнаешь мои тайны, и тогда я никогда не выпущу тебя со двора усадьбы... И не видать тебе будет ни Суфы, ни другого города в Персидском царстве... - он успел вовремя оборвать свои слова, - Слышала сказку о старом ревнивом муже, жены которого пропадали... одна за одной, - что на него нашло, Джиуджи не мог объяснить, хотя понимал: то, что он едва не сказал вслух, его юной жене бы совершенно не понравилось. - Да и мне больше бы подошла сказка про заколдованного дэвом человека.
Он опустился на колени перед женой и подвернул ее длинные белое белое платье, чтобы посмотреть, обута ли она.
- Как думаешь, я успею распутать к этому времени твой наряд?
Вот интересно, задавая этот вопрос своей юной женушке, звездочет реально предполагает услышать от неё более-менее адекватный ответ или он просто так мастерски шутит примеряя на своем красивом лице выражение непоколебимой серьезности?! На самом деле, есть еще один вариант (на любой вкус) - мужчина таки беззвучно посмеивается над очередной странной рожицей состроенной его нареченной, когда, ни с того ни с сего, его разворачивает на сто восемьдесят градусов и несет прочь от трусливой молоденькой супруги - возможно, этот вариант менее вероятный, чем первые два, но и такому найдется место, чтобы быть. Ну, а если серьезно, Нэсрин было бы гораздо проще, если бы эта ночь предполагала собой исключительно "распутывание" (на крайний случай снова закутывание - наивная) белых одежд. Юная, до банальности невинная девочка могла бы и не понять тонких намеков а-ля "помолчи и займись-ка лучше делом" (с). А если бы и поняла, так могла бы виртуозно прикинуться той, которой все-таки не понятно... Но зачем усложнять тупиками и без того трудно развивающийся оригинальный сценарий акта первой брачной ночи?! В конце концов, придворный ученый так шайтански прав, рассуждая о том, что скоро в покои молодых супругов нагрянет целая толпа любопытствующих, как для традиционной проверки простыней, так и для купания новобрачных в новых порциях поздравлений и пожеланий. Да и суфийское солнце едва ли преподнесет подарок - привилегию - жене звездочета в виде замирания Мира только для того, чтобы эгоцентричной девушке успелось привыкнуть к новому, пожалуй, самому крутому повороту её судьбы. Не противостоять, но смириться уже, наконец!
- Распутать... наряд?! - почти беззвучно переспросила персиянка, чтобы убедиться в правдивости услышанного. Волна смущения, стыда и страха, накрывшая Нэсрин после вреднейшего вопроса Джиуджи, сразу же затерялась в новой, удивительно волевой волне - теплой, пугающей, преисполненной "карманным" воодушевлением, - Ах, распу-утать... - протянула девушка на этот раз негромким слегка дрожащим голосом и одновременно пробегая почти математическим взглядом по своему пышному одеянию, - Ну, распутать его, вы точно успеете! - утвердительно кивнув то ли звездочету, то ли самой себе, предприняла крайне неудачную попытку непринужденно улыбнуться. Второй попытке предпочла кусание своей нижней губы.
"Самые старые и ужасные та-а-айны!" - завороженно повторила про себя фразу супруга, даже не замечая, как в воображении этот минимум информации обрастает самыми невероятными и интересными подробностями. То, что сейчас дочь купца ничего не боится было предельно ясно по мечтательному выражению её лица.
- Нет-нет, господин, не замерзну! И зубами не буду стучать, правда! - рассмеявшись маленькая фантазерка поспешила заверить заботливого мужа в том, что беспокоится не о чем. Осторожно взяв его руки в свои ладошки, она уверенно, но неспешно потянула ученого к выходу. Однако, мужчина совсем не торопился куда-либо отправляться - притянув девушку к себе он играючи коснулся её любопытного носика пальцем (на что Нэсрин, в свою очередь, невольно поморщилась и чуть слышно хихикнула) и продолжил вдаваться в подробности:
- Вот узнаешь мои тайны, и тогда я никогда не выпущу тебя со двора усадьбы... И не видать тебе будет ни Суфы, ни другого города в Персидском царстве... - своими комментариями Джиуджи только больше разжигал девичье любопытство. И даже произнеси он сейчас то, на чем себя оборвал мгновение назад, Нэсрин просто бы пропустила суть мимо ушей, позволив себе лишь совершенно по-детски обрадоваться тому, что её молодой супруг по крайней мере не противится сказкам, в отличие, например, от Керуши. Погрузившись в размышления о "шутливых" планах мужа на счет свободных перемещений по Суфе, девушка даже не заметила, как звездочет оказался на коленях:
- Ой! - Нэсрин машинально отпрянула назад как только почувствовала чужое тепло на своих босых, расписанных хной ножках, - Но я же уже говорила, что мне совсем не холодно! - в тихом и на этот раз твердом голосе девочки проскользнула обида. Однако, не успела она и моргнуть, как временное помешательство сменилось искренним раскаянием, - Ох, господин! - подавшись вперед и присев на корточки напротив мужчины, персиянка опасливо заглянула в его глаза и осторожно коснувшись ладошками его лица, проговорила, - Я нечаянно так отреагировала, господин... Прошу, простите меня... - и единственная мысль, что пришла в голову растерявшейся женушке звездочета незамедлительно вылилась в действия... Вернувшись с корточек в свой рост Нэсрин самостоятельно подогнула подол свадебного наряда и замерла в ожидании "вердикта". Однако, драматичность сложившейся ситуации была нарушена достаточно неожиданным, и возможно даже необъяснимым девичьим хихиканьем - Нэсрин просто не выдержала издыхающих трелей зурны раздающихся с музыкальной "вахты":
- Господин... - смеясь обратилась к супругу, - Тому зурначи нехорошо... ему ведь не нужно так мучиться? - помедлила, чтобы перевести дух и попытаться успокоиться, - Сейчас они только мешают... - начала кусать свои губы, вспомнив как только что провинилась.
Отредактировано Нэсрин (2011-06-10 23:44:37)
- Нет, зурначи сейчас хорошо... - покачал головой придворный, - Он немало получит за игру этой ночью, этих денег ему хватит, чтобы женить-таки старшего сына... - по понятной причине, ни о чем, кроме свадьбы в разных ее проявлениях, он думать не хотел.
- А для твоих ножек мы найдем какие-нибудь туфли, пойдем, я покажу тебе Аль-Зумрунди, дом моего приемного отца... мой дом, - Джиуджи еще все не мог привыкнуть называть просторную усадьбу с изумрудным садом своим домом, - Игра музыкантов нам сейчас на руку. Сама подумай, как может быть в комнате новобрачных тишина?.. - он внимательно, немного оценивающе, посмотрел на хрупкую девушку. Наверное, не стоило ему втягивать Нэсрин в игру, которую он сейчас затеял. У супругов же должны быть общие тайны? Все было бы проще, распутай он это бесконечно платье, поцелуй светлые плечики, накрой ладонями прохладные груди, к утру бы все было как у людей, а он... Его отец, настоящий отец, сейчас бы только разочарованно махнул рукой и сказал, что мать выпила разум сына вместе с верблюжьим молоком. Вернув на лицо улыбку, мужчина предложил супруге руку и повел ее за собой из наполненной цветами, сластями и летучими занавесками.
- Расскажи, из каких мест твой отец. Я слышал, что он ни разу не встречал два сезона в одной месте, но ведь у каждого человека должно быть место, откуда он родом. Вот я родился в Суфе, в нескольких кварталах отсюда. А тебя в каком месте впервые осветило солнце? - Джиуджи не удержался и прикоснулся кончиками пальцев к округлым девичьим щечкам. Коридор уходил в темноту, но Джиуджи смог бы пройти по усадьбе и с закрытыми глазами, разве немного путался на женской половине. Там он всегда был нелюбимым гостем. Он завел спутницу в комнату, где традиционно в больших сундуках с коваными запорами хранилась одежда. Зажег свет в лампе у входа и провел девушку вперед. Откинув крышку первого сундука, он наткнулся на сложенные одежды прежнего хозяина дома, поэтому, не дав спутнице и сунуть носа туда, захлопнул крышку. Пыль не поднялась, слуги были отменно выучены в этом доме.
- Значит, в том, - и ушел в угол, где приметил черный сундук. Под расшитыми золотыми нитями покрывалами, тонкими рубахами и кафтанами, размером больше подходившими подростку, он и нашел туфли из мягкой кожи с загнутыми носками.
- А теперь,- он потушил лампу и снова повел ее впотьмах, - Идем в мой тайный сад звездных снов...
Вы здесь » [ Персия ] » Архив тем » Белые одежды
