[ Персия ]

Объявление

Правила | "В игру требуется" | Список ролей | Сюжет | Вопросы к администрации | Объявления | Шаблон Анкеты | Принятые персонажи

Форумная игра «Персия» - сплав древней истории и авантюрных приключений в духе «Принца Персии» без магической составляющей. Альтернативный мир создан под впечатлением игр "Assassin's Creed" и "Prince of Persia", сказок «Тысячи и одной ночи», поэзии Фирдоуси, Хайяма и Рудаки, мифов и легенд народов Ближней и Средней Азии.

Объявления: О ЗАКРЫТИИ ИГРЫ
Рейтинг игры NC-21. Идет дополнительный набор игроков, много вакансий. Записывайтесь на новые квесты. Появилась тема для заявок Мастерам игры.

Время/Погода: Полдень. Солнце высоко стоит над башнями суфийских дворцов и отвесными лучами припекает затылки и спины жителей столицы, не боящихся его жара.
Действия в игре: Персия, Суфа: VI век. Улицы города кипят от обсуждения новостей - в Суфе проводится соревнование претендентов на руку Мэхшид, опекуном которой является Сахир Ахуджа. В столицу прибыл византийский посольский отряд, а также явились тайные гости - ассасины. Во дворце плетутся интриги вокруг молодой царицы. Царевич Парвиз по-прежнему томится в плену.

Необходимые персонажи: ассасины и заговорщики для квеста.
Администрация: Джиуджи аль-Суфи - icq 597433946, Парвиз - icq 591478484.

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » [ Персия ] » Долина у подножья гор » Пруд


Пруд

Сообщений 21 страница 27 из 27

21

Девушка догадывалась, что присутствие такого гостя не приведет в восторг актерский народ. Гул переговаривающихся между собой людей вскоре прекратился и Мину окинула толпу взглядом, остановившись на подруге. Анджали со страхом смотрела на мужчину, боясь что - либо сказать вслух, но Мину знала какие мысли роились у нее в голове и были готовы сорваться с языка. Подойдя к ней поближе, она прошептала ей на ухо, чтобы слышала только она:
- Я тебе позже все объясню.
Мину не успела договорить, как Сахир забрал у нее из рук поднос, отдав его Викраму, который все это время ни на шаг не отходил от них. Посмотрев тяжелым взглядом на цыгана, танцовщица фыркнула. Ууу, пиявка проклятая! Присосался же ко мне и не отцепишь теперь! Чтоб ты провалился.
-Пошли-ка отсюда, - раздался со стороны голос мужчины, который взял ее за руку и увел за собой. Они быстрыми шагами покинули праздничную поляну, под напряженными перешептываниями людей и их взглядами. Наконец – то костры лагеря остались далеко за ними и девушка облокотилась спиной о пальму, внимательно смотря за работорговцем и пытаясь понять, зачем он ее привел сюда. Девушка уже было хотела нарушить молчание между ними и спросить его, когда он подошел к ней и опустился перед удивленной танцовщицей на одно колено.
- Ставь ногу сюда, - слова прозвучали так, что она не смогла ослушаться. Немного приподняв подол наряда, Мину медленно подняла ногу и с осторожностью поставила на его колено. Сахир взял ее ступню, проведя пальцами по косточке, и девушка была уже готова выдернуть ногу, когда он щелкнул замочком браслета на лодыжке. Браслет медленно стек в траву, сопроводив падение мягким перезвоном. Отвлекшись на упавший браслет, Мину не заметила, как мужчина застегнул ей на ноге новое украшение. Приподняв в удивлении бровь, она с интересом разглядывала серебряный браслет, украшенный крошечными колокольчиками. 
Опустив ногу на землю, девушка сделала несколько шагов, прислушиваясь к мелодичному разговору золотых и серебряных колокольчиков, оживающих при малейшем ее движении. И правда, разговорчивые очень.  Где –то вдалеке, на праздничной поляне доносились звуки  мриданга и тавилы, нагсварам и флейт, скрипки и вины, возвращающие девушку снова в детство, проведенное вместе с матерью на храмовых представлениях. Девадаси обучила свою старшую дочь тому, чему сама посвятила половину своей жизни – бхаратанатьяму. Вспоминая о том, как долгое время пыталась привыкать к тяжелым колокольчикам на ногах, мешающим попадать в ритм музыки и натирающим ноги, Мину чуть улыбнулась, решив испытать это чудо ювелирного искусства. Посмотрим, удастся ли мне заставить эти колокольчики заливаться сладостным пением.
Танцовщица начала алларипу – традиционное вступление в бхаратанатьяме. Девушка, словно прекрасный цветок, предлагала Богу посмотреть на нее и на ее танец, высвобождая свою душу и чувства. Мину потерялась в танце, несмотря на то, что вступление всегда было короче остальных частей этого храмового вида танца. Колокольчики переливались перезвоном – ей удалось заставить их петь и поэтому вскоре Мину остановилась, стараясь перевести дыхание. Ступни горели так, будто она танцевала на тлеющих углях, а тело, после долгого молчания отзывалось приятной, слегка ноющей болью. Что – то давно я не занималась, надо будет исправить это досадное упущение. При этой мысли Мину легко улыбнулась и обернулась к своему единственному зрителю, стоящему неподалеку и сложила руки лодочкой, чуть поклонившись.
- Благодарю, сахиб, за столь щедрый подарок. Я старалась заставить эти браслеты не только разговаривать, но и петь, - подойдя поближе, Мину откинула назад волосы. – Надеюсь, что у меня это получилось.

+3

22

Ответом ему стала робкая улыбка, осветившая лицо Мину и, осторожно ступая по траве босыми ногами, танцовщица остановилась в нескольких шагах от Сахира. Где-то вдали всхлипнула скрипка, ей ответил громкий бой глиняного барабана – священной мриданги, и неподвижная доселе девушка ожила – так раскрывается цветок, обласканный первыми лучами восходящего солнца. Двигались ее руки и ноги, колыхался гибкий стан, а следом за ними оживало лицо. Опустив взгляд, Ахуджа вспоминал: пушпанджали – приветствие с цветами, которое танцовщица повторила четырежды, поворачиваясь лицом ко всем четырем сторонам света, дабы человек, стоящий перед ней, мог увидеть танец таким, каким видит его Бог. Его наставник Абхиманью Лал  так объяснял ему суть бхаратанатьямы: «Узрев человечество, погрязшее в грехах и пороках, опечалился великий Индра и обратился к создателю всего сущего: «О всемогущий, лишь тебе одному под силу спасти людей от зла, невежества и бесстыдства». Разгневался Брахма, говоря, что создал он четыре священные Веды - Ригведу, Самаведу, Яджурведу, Атхарваведу, чтобы люди могли жить, не ведая горя. Однако же человечество отвергло законы богов и обратилось ко злу и пороку. Покорно внимал речам мудрейшего Махендра, и сердце его переполнялось любовью к людям. «О величайший, созданные тобою писания недоступны простым смертным и ведомы лишь ученым мужам».
Тогда, погрузившись в глубокую медитацию, Брахма создал пятую Веду - Натьяведу. Из Ригведы он взял патхью – искусство декламации, из Яджурведы – абхинаю  – выразительность, из Самаведы – гиту – музыку, из Атхарваведы – расу – чувства. Пятый элемент – танец, пожелал добавить царь танца, Шива Натараджи. И знания, до той поры дарованные лишь мудрым брахманам, осветили тьму невежества и горя, в которой пребывало остальное человечество
». И добавлял, указывая на  выступающую из полумрака каменных комнат «божью рабыню»: «Она входит через ворота храма – «гопурам» в танце алларипу, проходит входной зал «ардхамандапам» в танце джатисварам, центральный зал «махамандапа» в танце шабдам, после чего входит в главное святилище – «гарбхагриха» в танце варнам».
Между тем колокольчики давно молчали и, очнувшись от раздумий, мужчина увидел, что танцовщица стоит, прижав ладонь к вздымающейся груди. Переступая с ноги на ногу, она откинула назад рассыпавшиеся по плечам волосы и, сложив руки в знак признательности, сказала: «Я старалась заставить эти браслеты не только разговаривать, но и петь…»
Сахир не ответил и, преодолев разделявшее их расстояние, Мину проговорила чуть слышно: «Надеюсь, что у меня это получилось…» 
Танцуя, женщина становится богиней… И, глядя на танец Мину, Ахуджа видел перед собой не простую сутрадари, но одно их тех дивных творений Брахмы, что приходят утешить павших в бою героев в садах бога-воителя Индры.
Вместе с тихим перезвоном золотых и серебряных колокольчиков растаяло хрупкое очарование танца, и перед ним снова была женщина – юная и прекрасная, но все-таки женщина. Она улыбалась, перебирая тонкими пальцами резные браслеты на правой руке, и звала его ступить на дорогу, по которой, он был в этом уверен, прошли уже многие… не небесная апсара, а девушка из плоти и крови. И в подступающих к воде мангровых зарослях прятался не разгневанный дух озера, а длинный как жердь цыган, потерявший где-то свою красную безрукавку. Прислушавшись к шорохам, доносящимся из кустов, работорговец криво усмехнулся и, вытряхнув из кошеля вторую пару браслетов, протянул их девушке.
- Это для маленькой рани… - пояснил Ахуджа, отдавая ей украшение. Глядя на горсть самоцветов в ладонях танцовщицы, он мысленно поблагодарил матушку Мэрмэр за добрый совет и решил пригласить почтенную торговку в дом – наложницы скучают, а бусины да яркие ленты, которые машхадка украдкой кладет в коробочки с драгоценностями, приносят обитательницам гарема мало радости. Пускай потешат себя беседой с мудрой женщиной, заодно выберут что-нибудь… Раздумывая об этом, Сахир вспомнил о письме придворного звездочета и нахмурился. Приближалась полночь, скоро начнут собираться гости… И словно в ответ на его мысли из темноты выступила закутанная в плащ высокая фигура, ведущая двух лошадей в поводу.
Взглянув на девушку, которая вся ушла в разглядывание листочков, вырезанных из красного и зеленого камня, работорговец не сумел сдержать довольной улыбки. Что ж, теперь он знает, где искать ему темноглазую чалыкушу…
- Мои поздравления родителям, - соединив ладони, мужчина склонил голову. Подойдя ближе, Максуд скользнул взглядом по танцовщице и передал поводья хозяину. Неподалеку хрустнула ветка.
Оказавшись в седле, Сахир посмотрел на усыпанное звездами небо: «Едем, Максуд…»

--------------> Дом Сахира Ахуджи

+2

23

Внимание обоих людей отвлек шум в мангровых зарослях. Бросив взгляд в сторону кустов, из которых доносились шорохи, девушка уже знала, кому всыплет по первое число. В это время мужчина достал из кошеля вторую пару браслетов.
- Это для маленькой рани…  - отдав ей украшение, пояснил Сахир. С любопытством разглядывая в руках браслеты, украшенные маленькими листочками из красного и зеленого камней, что Мину невольно прикоснулась кончиками пальцев к резным листикам, выглядевшими так натурально. Чтобы не потерять подарок для малютки, индианка положила их в свой кошель, привязанный к поясу наряда рядом с ножнами кинжала, а вместе с ними с ладони девушки перекатились самоцветы, которые глухим стуком отозвались в глубине. Уже собравшись поблагодарить от имени родителей, когда откуда – то из темноты возник силуэт, ведущий двух лошадей. Сахир сложил руки и склонил голову.
- Мои поздравления родителям, - мгновение и обоих всадников уже поглотила ночь, которую нарушал мелодичный звон крохотных колокольчиков – Мину медленными шажками тоже уходила прочь с этого места. Шорохи в зарослях прекратились и вскоре девушка услышала, что за ней кто – то идет. Не оборачиваясь назад, чтобы разглядеть своего спутника, который старался не отставать от нее, танцовщица произнесла негромко, но вполне отчетливо:
- Какого черта ты здесь делаешь, Викрам?! – шаги цыгана стали тише и осторожнее. Конечно, кому охота попадать под горячую женскую руку, особенно если сама девушка обладает столь вспыльчивым характером? Остановившись, Мину искоса посмотрела на бредущий за ней силуэт.
- Я не собираюсь спрашивать тебя дважды. Или ты мне скажешь сейчас, или я ухожу. Выбор за тобой.
В воздухе повисло напряженное молчание, нарушаемое лишь стрекотом кузнечиков и голосами ночных птиц. Мужчина явно не торопился задавать вопрос, который терзал его, а лишь смотрел на молодую девушку, постукивающую ногой по земле, отсчитывая время. Когда пятый раз в ночной тишине раздался звон разговорчивых колокольчиков,  Викрам не выдержал и схватил Мину за руку.
- Зачем? – выдернув руку, индианка тяжелым взглядом посмотрела на того, из – за которого в последнее время ее жизнь перестала быть спокойной и умиротворенной.
- Нечего меня хватать так, будто я твоя собственность! Зачем я так поступила? Тебе то что с этого? Я имею право общаться с теми, с кем хочу и ты не смеешь мне указывать, как мне себя вести, - вспылив, резко ответила ему Мину; в душе уже начинал бурлить спящий до сего момента вулкан, который пробудился лишь с одного слова, произнесенного цыганом.
- Мину, почему ты так со мной? – вскинув в удивлении бровь, Мину окинула недоверчивым взглядом мужчину.
- Неужели ты выучил мое имя? Поздравляю и прощаюсь, так как нам с тобой больше не о чем говорить, - выпалив на одном дыхании, девушка быстрыми шагами стала скрываться в полутьме, которая уже начала отступать под властью ранних солнечных лучей.
Праздник в труппе уже подходил к концу и многие начали покидать украшенную поляну. Мину знала, что Анджали волнуется за исчезнувшую подругу и возможно ищет ее среди остальных участников вечера, но девушке не хотелось показываться ей на глаза – слишком уж разозлил ее этот мерзавец, а выслушивать в очередной раз упреки о неправильном поведении цыганом… Нет уж, увольте! Узенькая тропинка, огибающая поляну с другой стороны, позволяла Мину оставаться незамеченным для других и девушка спокойно добралась до своего шатра. Откинув тяжелый полог, она прошла внутрь и опустила край такни, чтобы закрыть проход. Едва зайдя за порог, девушка начала метаться по шатру, словно разъяренная тигрица – что и говорить, они уже не раз ругались с Викрамом, но именно сегодня он довел девушку до точки кипения. Да как он посмел?! Ему жить надоело?! Чтобы как – то успокоиться, Мину налила в медную пиалу ледяной воды из кувшина и омыла лицо, смывая все отрицательные эмоции - прохладная вода и знакомая обстановка шатра подействовало отрезвляюще. Вытерев лицо, танцовщица села около туалетного столика, чтобы снять и положить в шкатулку украшения; один за другим браслеты с запястий девушки оказывались в недрах украшенной узорами шкатулки вслед за серьгами и поясом из монеток. Когда наступила очередь ножных браслетов, Мину поначалу не могла открыть замочек подарка, будто специально задуманное ювелиром для того, чтобы украшение смог снять только один человек, который и закрыл его. Задев кончиками пальцев крошечные колокольчики, Мину с улыбкой прислушалась к их мягкому перезвону, вновь вспоминая недавние события, произошедшие вдали от праздника. А ведь вы и вправду разговорчивые. И что же мне с вами делать, как вас снять? Может подскажете?
Скрывшись за ширмой, девушка начала переодеваться – праздничный наряд обвил ноги и Мину аккуратно сложила подарок Амара в легкую ткань и положила поверх других в сундук. Одевшись, девушка вышла из – за ширмы и начала собирать раскиданные по шатру подушки, которые стали свидетелями горячего нрава индианки; вернув их на кушетку и положив их так, чтобы было удобно, Мину погрузила уставшее тело в мягкие подушки и покрывала и, прикрыв глаза, девушка не заметила как погрузилась в глубокий сон.

* * *
Впервые за долгое время девушке приснился красивый и, можно сказать, волшебный сон, заменивший её ночной кошмар, который преследовал Мину с тех пор, как она осталась без семьи. Сон бы мог продолжатся еще долго если бы не…. Дзынь! Брынь! Подскочив, индианка пыталась понять откуда доносятся эти звуки.
- Дев, ты не мог бы ходить аккуратнее и ничего не ронять, - спросонья буркнула девушка, зарываясь в мягкие подушки и пытаясь нащупать ту ниточку, связывающую ее со сладким сном. В это же время причина столь нахального пробуждения, Девдас, поднимал уроненную на землю медную вазу, покрытую затейливым узором.
- Прости меня, сестрица, я не виноват, что ваза такая тяжелая оказалась и я не смог ее удержать.
В удивлении девушка приоткрыла один глаз, наблюдая за тем, как брат ставил свежие цветы в вазу и в букете заметила белые лилии и несколько хризантем. О чёрт! Решил пойти на мировую.
- Откуда цветы? – вопрос, на который Мину уже знала ответ, но решила на всякий случай проверить, а вдруг ошиблась.
- Их тебе просил передать Викрам, - тихо произнес Дев, боясь, что в него полетит что – нибудь. – И вместе с букетом он просил тебе передать еще кое – что, я на столик положил.
- Хорошо, при встрече передай ему от моего имени большое спасибо, а теперь дай мне еще поспать.
Парень покинул шатер сестры и девушка попыталась вновь вернуться к своему сну, но, увы, его уже было невозможно вернуть. Если бы не неуклюжий Дев, я бы смогла узнать, кто же он… По лицу танцовщицы скользнула тень мечтательной улыбки, когда она вспомнила свой сон. Такого сумасшествия я еще не видела и поэтому, дорогой, Безумным влюбленным будет твое имя!.. Да, буду называть тебя Безумным влюбленным! По – кошачьи потянувшись среди подушек, Мину встала и подошла к столику, чтобы привести себя в порядок и заодно узнать, что там ей еще передал Викрам, а это был браслет, который она надевала на праздник и который забыла этой ночью. Ну хоть за это ему спасибо.
Взяв с собой приготовленную с вечера корзинку, индианка неторопливыми шагами направилась в сторону пруда, чтобы освежиться и окончательно снять с себя последние остатки сна, а для этого как нельзя лучше подходит прохладная утренняя вода. Поскорее завершив водные процедуры, Мину поспешила к себе в шатер. Окончательно закончив утренние сборы, девушка подошла к изображению Богини – Матери и начала утреннюю пуджу. Завершая молитву, она осветила ладони над колыхающимся пламенем свечи и провела по лицу а затем начала зажигать благовония перед статуей Богини.
Раннее утро было прекрасным, а розовато – оранжевый рассвет предвещал еще более замечательный день, который девушка вновь собиралась провести в городе, чтобы купить небольшие мелочи для быта. Мину привязала к поясу кошелек и проверила, на месте ли ее кинжал с ножнами, который так же привязала, помня о том, что случилось прошлым днём на рынке.

---> Торговые улочки Суфы, лавка Мэрмэр Машхади.

+2

24

Дорога из ущелья вывела к пруду

Почему-то желания спорить с учителем у Тайрунда не возникло. Он обреченно кивнул лошадиному загривку. Умываться, так умываться, тем более, что учитель назвал женское имя. «Ладно, - решил Тайрунд, - Я умоюсь, а он передохнет. И ничья гордость не пострадает».
Стрелой он слетел с лошади и помчался к пруду, перепрыгивая через камни, низенькие кустики. В Нуире ему все нравилось, кроме ледяной воды в источнике.
Вот прошлый раз он не упустил возможность бухнуться прямо в воду, разумеется, сначала скинув одежку, но сейчас удержался. Все-таки теперь он пусть и не ассасин, но ученик ассасина, а не какой-то городской оборванец.
Парень заглянул в мутную у берега воду, шлепнул ладонью по воде, поднимая брызги.
- А у меня было много родственников... - вспомнил он, - Раньше. Но в Суфе никого. Это, наверное, здорово, в столице родню иметь, приедешь и не надо думать в каком углу приткнуться... Это мы по базару будем ходить, чтобы народ новый узнать? - Тайрунд помрачнел, про базар у него были воспоминания не из лучших. Туда же, наверняка, вернулись те трусы, которых он вел с собой в Нуир.
- А меня на базаре ребята знают... И знают, что никакой родни у меня нет в Суфе...
Тайрунд полез за одеждой, было же интересно, чего ему приготовили в крепости. Развернул чистую плотную рубаху и удивился, ему от старших братьев доставались такие, что уже просвечивали или заплатаны были. Одеваясь, он так активно задумался, что несколько раз попадал не в тот рукав и штанины перепутал, а в широком поясе почти запутался. Но в итоге, он наклонился к воде, чтобы разглядеть себя в отражении.
- Ух ты! Я справлюсь, только мне-то чего делать? - он вдруг понял, что не потянет на хитрого ассасина, ведь даже слов связать не сможет как положено, а не как привык. Паниковать же ему было нельзя, поэтому Тайрунд принял серьезный и независимый вид:
- Я сделаю все, что в моих силах! - он одернул рубаху из-под пояса.

+3

25

- Не знаю, может, и на базар заглянем, - Зумрад довольно осторожно спустился с лошади, запоминая про беспокойство Тайрунда, очевидно, связанное с его прошлым. – Только у нас будет ещё много других дел, так что особо не разгуляешься.

Вода, что искрилась в свете утреннего солнца, успокаивала лучше любого другого средства. Аль-Хариджи достал из сумки флягу со слабым вином, правда, делая это, он скорее починялся какому-то порыву. Ассасин пересёк небольшое расстояние, отделявшее его от берега, и сел на широкий камень. Зумрад краем глаза наблюдал, как переодевается Тайрунд, и у него просто руки чесались запеленать этого мальчишку в его же пояс, который он так небрежно замотал поверх рубашки.

Аль-Хариджи по привычке отмечал плюсы и минусы в движениях и поведении ученика. Тот был весьма проворен, даже, можно сказать, особенно проворен. Пускай слегка неуклюж, но это поправимо. С возрастом должен стать достойным членом братства, только бы не встретил какую-нибудь шальную стрелу до этого. Вопрос о том, что делать, был полон сомнений, и Зумрад только покачал головой. Этот мальчишка моментально располагал к себе, ему оказалось сложно сопротивляться.

- Будь собой, Тайрунд. Не думай о том, чтобы разыгрывать что-то, - мужчина усмехнулся, отпивая из фляги и протягивая её мальчишке. Пусть приободрится. – Главное в нашем деле – на время забыть о Братстве и стать мужьями, женихами, рабами, шпионами, братьями, в конце концов, сёстрами... Ты должен заставить человека верить тебе. А если сам себе не веришь?

Аль-Хариджи пальцами коснулся воды, прикрывая глаза на секунду. Наверное, он ничего больше так не любил, как спокойное течение, шёпот волн и свежую прохладу горного озера. Когда-то Зумрад бросался в него с высокой скалы, нависавшей над водой. Остужал мысли, спасался от реальности, восстанавливал силы, избавлялся от сомнений.

Даи ополоснул лицо и поднялся с камня, встав напротив Тайрунда и критически осмотрев его.

- Итак.

Мужчина быстро поправил пояс ученика, убрав под него рубашку и завязав потуже, с усмешкой вытянул один из своих кинжалов вместе с ножнами и отдал Тайрунду.

- Спрячь так, чтобы мог достать в любую секунду. А теперь, если хочешь есть – давай, и поедем. Лично я хочу скорее прибыть в город.

Отредактировано Зумрад аль-Хариджи (2012-02-04 23:47:22)

+1

26

- Главное в нашем деле - на время забыть о Братстве и стать мужьями, женихами, рабами, шпионами, братьями, в конце концов, сёстрами... Ты должен заставить человека верить тебе. А если сам себе не веришь?
Тайрунд внимательно слушал и кивал. Вот именно этого он и ждал все то время, что ухаживал за раненым учителем, именно этих мудрых слов о сущности ассасинского долга.  Он так внимательно внимал наставнику, превратившись в одно больше ухо, забыв и  других органах чувств
Парень хлебнул из протянутой фляги и едва не поперхнулся, там было вино, которое Мухтриб стражайше запрещал пить.
- Мне же нельзя, - он вытер рот рукавом и обиженно посмотрел на учителя. - Вино лишает разума и внимательности! И вам не надо, мы же на задании!
Наверное именно потому, что глотнул вина, он не заметил, как Зумрад аль-Хариджи оказался совсем рядом с ним и дернул его за пояс. На мгновение он задохнулся, потом вспомнил, что настоящий мужчина дышит грудью, а не животом, быстренько втянул его обратно, и ему стало почти удобно.
- Я понял! - Тайрунд намотал на ус, как нужно правильно завязывать пояс. Его глаза загорелись, когда учитель протянул оружие.
- Спрячь его так, чтобы мог достать в любую секунду.
Тут Тайрунду долго думать не пришлось. Он быстро пристроил ножны за спиной, как раз так, чтобы мог легко дотянуться. Он много тренировался это делать с большой ложкой, а иногда, когда везло, с ножом на кухне Мухтриба. А сверху он прикрыл ножны длинной полой безрукавки. Не отличить от примерного ученика купца или ремесленника. Тайрунд очень понравился сам себе. Когда же наставник предложил подкрепиться, перед его глазами снова встала картина ущелья.
- Нет, я еще сыт! - его затянутый поясом желудок с ним согласился. - Я уже готов! Может отправляться!
Тайрунд залетел в седло, как будто всегда только этим и занимался.
А раз учитель сказал, что им надо поторапливаться в Суфу, то вот она дорога, чего прохлаждаться!

К городским воротам

Отредактировано Тайрунд (2012-02-05 15:26:43)

+1

27

< = = = =  Живописная равнина у подножья гор

Переведя лошадь с галопа на рысь и лишь за тем на шаг, Мину осмотрелась – вдалеке был уже видна водная гладь пруда, которая блестела в лучах утреннего солнца, а на соседнем берегу располагался лагерь, где даже несмотря на отсутствие многих актеров, танцовщиц, дрессировщиков и акробатов, кипела жизнь. Те девушки, которые не участвовали в сегодняшнем представлении в пустыне, расслабились в отсутствие главаря и сейчас занимались своими делами.
Когда Мину подъехала к лагерю и спешилась, ей навстречу выбежал Дев. Парнишка с большим удивлением и явным недоумением разглядывал лошадь, которую держала за поводья танцовщица и ласково трепала по холке.
- Сестрица, откуда она у тебя? – Дев медленно подходил к девушке – он явно побаивался этого иссиня – черного создания, начавшего нетерпеливо бить копытом по земле, тем самым еще больше напугав его. Это позабавило индианку и она звонко рассмеялась, приманивая к себе пальчиком Дева:
- Скажем так, это подарок от лучшего друга. Ты подходи давай, она тебя не укусит, хотя умеет, - Дев с недоверием посмотрел на сестру и все же решился подойти ближе и осторожно погладил лошадь по морде.
- Эту красавицу нужно накормить, напоить и поставить в тень отдохнуть. Мы с ней совершили долгую прогулку и она явно утомилась, - Мину передала Деву поводья, дала еще несколько важных указаний по поводу лошади и направилась к зверинцу. С тех пор, как Дэрья сбежала из труппы прошло довольно много времени, но индианке её не хватало, они почти что наконец сблизились и нашли общий язык и тут такое… Девушка до сих пор не могла понять свою подругу и что её могло спровоцировать на этот шаг, но каждый день навещала их общую любимицу Сэнез, которая скучала по своей хозяйке еще сильнее, чем сама Мину. Первые дни отказывалась от еды, не выходила из клетки и явно не хотела контактировать с танцовщицей, несмотря на то, что привязалась к ней и полюбила.
Подойдя к клетке, держа в руках миску с мясом, девушка приоткрыла дверцу клетки, осторожно ставя на пол миску, и тут же закрыла её.  Дикое животное сначала неохотно покосилось на миску и все же запах свежего мяса разбудил в пантере такой аппетит, что она с жадностью набросилась на порезанные куски. Мину любовалась играющими лучами солнца на её бархатном меху, темными глазами, в которых проснулся инстинкт хищника, и звонко рассмеялась, глядя на то, как Сэнез наколола последние два куска на свои коготки, словно на шампуры, сначала облизала мясо и лишь затем съела. Подняв бурдюк с прохладной водой, Мину налила в соседнюю миску воду, которая исчезла так же быстро, как и обед, который индианка принесла этому гордому созданию. Отвлекшись на мгновение, чтобы закрыть бурдюк и поставить в тень за клеткой, индианка не заметила, как большая кошка медленно бродила по своей клетке вслед за ней и, когда девушка остановилась, уткнулась носом ей в бедро, благодарно замурчав. Мягко улыбнувшись, Мину провела ладонью между ушей Сэнез.
- Надо же, а мы оказывается соскучились, - хихикнула девушка, продолжая гладить и ласкать пантеру, которая сейчас больше напоминала своих домашних сестер, нежели хищное создание. Девушка открыла дверь клетки и нацепила поверх ошейника цепь – повод – единственное, что могло обуздать животную силу дикой кошки, которая, почуяв свободу, рванула прочь из клетки. – Хей! А ну-ка тише, - Мину несильно дернула за цепь, чтобы приструнить Сэнез. Девушка подняла с небольшого пенечка сложенную заранее корзинку, покрепче взяла в руку повод и довольно необычный дует направился в сторону пруда.
Воистину, местность около пруда было лучшим шедевром Богов, сочетающее в себе природную гармонию, естественную красоту и место, где можно было забыться, оторваться от реальности, растворяя все свои заботы и проблемы в прохладной глади пруда. Когда девушка ступила босыми ногами в шелковую зелень травы, то не смогла сдержаться и едва слышно мурлыкнула от удовольствия, прикрыв глаза. После обжигающего пустынного песка травянистый покров казался самым мягчайшим и пушистым ковром на свете; казалось, что можно вот так простоять всю вечность, если бы нетерпеливая Сэнез, начавшей не сильно дергать Мину за край накидки, чтобы размять лапы после долгого сидения в четырех стенах.
- Какая же ты нетерпеливая, - девушка мягко потрепала большую кошку за ушами и повела её к большому дубу, растущему на берегу. Обвязав несколько раз цепь вокруг могучего столба, индианка проверила насколько хорошо закрепила повод – ей не хотелось лишаться единственного напоминания о Дэрье.  Поручив пантеру своим заботам в тени шумной кроны, танцовщица расположилась поближе к воде, чтобы после купания принять солнечные ванны. Поставив корзинку на землю, девушка расстелила цветастое покрывало, которое в свое время подарила ей одна знакомая цыганка, и, закончив все необходимые приготовления, Мину стала снимать с себя разгоряченный пустыней наряд, стремясь поскорее от него избавиться. Сняв с запястий браслеты и бросив их поверх всего наряда, она распустила волосы, которые мягкой волной спустились по ее плечам вниз по спине и медленно пошла к воде.
Зайдя в воду, она поспешила поскорее пройти вглубь пруда – вначале вода обожгла ступни и ноги девушки ледяной водой, но вскоре неприятные впечатления остались позади; Мину плескалась в воде будто ребенок, радуясь каплям, стекающим по её лицу и спине после того, как она нырнула под воду. Волосы потяжелели от воды и стали еще темнее, чем прежде, заставляя её снова окунуть голову в воду, чтобы придать им легкость. Вода обнимала гибкое тело танцовщицы, держа крепко в своих объятиях, будто верный возлюбленный, но как бы долго не хотелось баловаться не нужно забывать и о том, что сюда она пришла не просто так. Подплыв поближе к камню, который своей плоской верхушкой выглядывал на поверхность, она недавно приобретенный флакон из Лавки Чудес матушки Мэрмэр и начала наносить мыльный раствор на волосы, затем смыла образовавшуюся пену от мыльного корня и снова нанесла на волосы раствор, продержав его пару минут, и лишь потом, снова окунувшись,  девушка смыла остатки пены. Пробыв какое – то время в воде, Мину вскоре вернулась на берег, не забыв забрать свое чудодейственное средство для волос, укуталась в хлопковую простыню, обернув несколько раз вокруг влажного тела. Лучи полуденного солнца согревали ласковым теплом охладившуюся в воде кожу, возвращая ей жизнь и пробуждая каждую клеточку тела. Прикрыв глаза, девушка наслаждалась солнечным потоком. Присев на покрывало, Мину вытащила из корзинки розовое масло и начала медленно втирать его в кожу, стараясь поберечь его и растянуть удовольствие на более долгое время.
Взглянув на Сэнез, которая задремала в тени дуба, Мину улыбнулась и погрузилась в воспоминания о празднике Карвачот, который преподнес ей немало сюрпризов, заново переживая все чувства и эмоции того вечера. Сад, залитый ярким светом недавно появившиеся на небесном небосклоне Луны, пение птиц, которые заполняли его и создавали магическую атмосферу… появление таинственного и загадочного господина… и тот поцелуй. Невольно проведя пальчиками по своим губам, будто пытаясь отыскать ощущение того поцелуя, Мину вздрогнула, услышав шорохи в камышах пруда и отвлеклась – это оказался селезень, решившийся поохотиться за мальками в пруду. Фыркнув по – кошачьи в сторону противной птицы, прогнавшей такое сказочное воспоминание, девушка начала собираться  и, переодевшись в новый комплект одежды, который предусмотрительно взяла с собой, сложив все свои вещи в корзинку и укрыв их покрывалом, Мину не стала тревожить большую кошку, растворившуюся в природе, и решила вернуться за ней позже или послать Дева, чтобы он отвел её в клетку – Сэнез с недавних пор начала подпускать к себе мальчика и поэтому Мину не было страшно за брата. Захватив с собой свою корзинку, чтобы оставить в своем шатре, девушка решила начать свои сегодняшние дела и прежде всего ей было нужно навестить Амана, чтобы забрать новый наряд для танца.

= = = = > Торговые места Суфы, Базар

Отредактировано Мину Рошни Симин (2012-02-24 22:14:25)

+1


Вы здесь » [ Персия ] » Долина у подножья гор » Пруд


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно