Спустя неделю после праздника Карва Чаутх

Суфа и ее окраины купались в потоках утренней прохлады, которой сопутствовала теплая погода, а это значило, что удушающей жары сегодня явно не предвидеться. Но не в песках города: над стойбищем кочевников с самой рани нещадно палило солнце, словно специально издевалась над людьми, удумавшими сегодня устроить состязание – каждый год здесь проводились гонки на верблюдах и любому хотелось заполучить главный приз в размере пяти тысяч золотых, а в этом году, по слухам, один из известных разводчиков верблюдов выставил в качестве дополнительного приза пару своих самых лучших верблюдов.
В этом году группе бродячих артистов вновь была предоставлена честь открыть начало состязаний, к тому же среди участников труппы шли толки о том, что их  главарь в хороших отношениях в предводителем кочевников, вроде бы они были старыми друзьями… Не будем ворошить прошлое этих двоих и взглянем на представление, которое организовала труппа – Мину вновь блистала среди прочих представительниц прекрасного пола, в особенности женщин пустынь, которые не отличались особой красотой и поэтому иссиня – черные глаза на чересчур смуглых лицах своих хозяек были их единственной роскошью и богатством, привлекавших мужчин. Индианка наблюдала за выступлениями своих братьев и сестер по цеху, ожидая того момента, когда ей удастся закончить выступление группы бродячих артистов и стать его фееричным окончанием. И вот наконец зазвучали барабаны, звучание которых перемежалось с мягким перезвоном ножных браслетов на ногах танцовщиц труппы, начинающих танец. Медленно вышагивая рядом с девушками, пряча лицо от порывов ветра краем накидки, Мину вошла в образованный ими круг.
- Он придет в один прекрасный день, мой любимый..., - произнеся первые слова песни, танцовщица отпустила свою накидку, которую подхватил поток пустынного ветра, открывая зрителям ее лицо и играя локонами ее чуть вьющихся волос.  Окрепшая музыка наконец позволила продолжить выступление и девушка продолжила петь:
- Я вольная птица, принадлежащая к синему небу.
Даже я не знаю, где я в конечном итоге должна остаться.

Он придет в один прекрасный день, мой любимый,
Моя обитель на крыльях ветра.
Где-то в долине моего сердца он ждет
Тот, кто начал приходить и уходить в моих снах.
Это лицо, укравшее мой покой
Где и когда я потеряла себя? Я стала сумасшедшей.

Пусть кто-нибудь скажет, что им  это не нравится, и я разрушу их сомнения.
В путешествии любви, в отличие от всех других, я должна найти свой путь.
Сезоны удовольствий приходят ради меня,
Они не хотят оставить в покое.
Я вольная птица, принадлежащая к синему небу.
Даже я не знаю, где я в конечном итоге должна остаться.

Песня, смешиваясь с музыкой, наделяла танец Мину какой – то гипнотической, магической силой – собравшиеся вокруг девушек зрители не отрываясь следили за ними, ловили каждое их движение.

- Возлюбленный ...
Где-то в долине моего сердца...
Он придет в один прекрасный день, мой любимый.

Едва в воздухе раздались последние слова песни, все участницы выступления  под довольное улюлюканье кочевников и прочих зрителей, участвовавших в гонках, жадно пожирающих глазами молоденьких красавиц, рассыпались по временному лагерю, который соорудили им жители пустыни, чтобы их гости смогли отдохнуть после выступления и посмотреть на состязание. Скрывшись в спасительной тени  натянутой на шестах ткани, Мину набрала в ладони воды из большого чана, чтобы ополоснуть лицо.
- Сестрица, сестрица Мину, - позвала танцовщицу Радха, девчушка из труппы, которая нетерпеливо начала дергать Мину за край накидки.
- В чем дело? Я же просила меня не трогать, хочу отдохнуть, - промакивая лицо хлопковым полотенцем лицо, произнесла Мину, оборачиваясь к девушке, которая все не унималась.
- Там тебя спрашивает какой – то горожанин. Говорит, что вы с ним хорошие друзья, - Мину не стала дослушивать Радху, направившись в сторону незнакомца. Несильно похлопав его по плечу, индианка поинтересовалась у этого нахала, утверждающего, что он ее друг:
- Эй, уважаемый. Какого черта...- но девушка даже не успела и слова сказать, увидев в незваном госте Саифа. Недовольство сменилось удивлением: - Саиф, ты?! Здесь?! Что случилось? Как тебя сюда занесло? Замахав на нее руками, художник слабо улыбнулся:
- Королек, прекрати щебетать. Ведь даже слова на даешь сказать, - услышав грустный тон своего друга, Мину насторожилась – значит действительно случилось что – то серьезное, раз Саиф сам не свой да к тому же потащился в такую даль для разговоров.
- Так что же тебе нужно? – поправляя накидку, поинтересовалась девушка, пытаясь заглянуть ему в глаза, чтобы узнать причину тревог художника.
- Во – первых, очень хотел тебя увидеть, ведь птичка уж как с неделю не появлялась в наших краях, а во – вторых, мне необходимо с тобой поговорить, причем где – нибудь в уединенном месте, подальше от лишних ушей.
- И где ты в пустыне нашел уединенное место? Совсем с ума сошел что ли? – немного испуганно проговорила девушка.
- Да, я сошел с ума, но об этом позже. А уединенное место… Помнишь равнину около гор, недалеко от пруда, где ваш лагерь?Там еще с гор река спускается.
Мину хмыкнула в ответ:
- Туда добираться часа два на лошадях, а пешком так еще дольше.
- Об этом не волнуся, я уже позаботился, - парень махнул в сторону двух лошадей, стоящих неподалеку на привязи. С еще большим недоумением Мину посмотрела на них, а затем перевела взгляд на Саифа.
- Думаю, что об этом я тоже потом спрошу. Ладно, давай отправляться в путь, иначе мы до места только к ночи доберемся.

- - - - > Живописная равнина у подножья гор

Отредактировано Мину Рошни Симин (2012-01-08 23:08:39)