Холодный камень крыши под спиной, мелкая крошка царапает ладони и льнет к коже. Джафар терпеливо ждал, пока в домах погаснут все лампы, и чернильная суфийская ночь вступит в свои законные права. Ночь, время тех, кто, пряча лицо,  примеряется метнуть кинжал, что держит за пазухой. Время опиумных курилен, куда спешат ее завсегдатаи, чтобы провалиться в свой удивительный сказочный сон. Время утех с полуодетыми красавицами в домах терпимости, чьи руки горячи, а губы алы, как самая кровавая рана. Наступало время таких, как Джафар, время хищников и романтиков.
Этот город любил его и оберегал. Как прекрасны эти темные часы и редкие огни, сплетенные в изумительной работы ожерелье, потому что днем этот город - суетливая продажная девка, а ночью гордая орлица с огненными крыльями, загадочная и прекрасная. А его улицы -  тоненькие жилки на шее, из которых нетопыри вроде меня сосут живительную кровь. Так думал Джафар, глядя на тонко-изогнутый клинок месяца в небе, на темное небо, точно в бархатные глаза чаровницы.
Он любил эти тихие ночи, ведь они никогда не оставляли его без подарков. Вот и сейчас он вдыхал прохладный воздух полной грудью, предвкушая сладость будущей удачи.
Он неслышно передвигается по крышам, наслаждаясь тишиной и почти ощущая, как за стенами ровно дышат люди, гуляя по своим бесхитростным грезам. Пересек пустынную улицу, бесшумно закрадываясь в сад. Хозяйка должна была спать, но видимо ночь притягивала и ее, заставляя бодрствовать и вглядываться в россыпь звезд. Джафар застыл, сливаясь с тенью и прячась от посторонних глаз.
-Ей, покажись, мои кошки тебя видят!
Его появление не осталось незамеченным. Джафар чуть улыбнулся и вышел из своего укрытия, позволяя себя увидеть.
- Машхади-ханум, - голос звучал приглушенно, словно он не хотел разрушить тихое очарование ночи, - я не хотел пугать вас, госпожа.

Темнота движется, живет своей жизнью, пропитывает собой все вещи, маленькие и большие. Джафар чувствует, как он сам становится ее частью, и нехотя делает еще шаг, вереницу маленьких шагов, отделяясь от царства теней, подходя ближе к почтенной госпоже.  Разбуженные кошки сердито выгибают спинки, сверкают изумрудными глазами, шипят, отвергая незваного гостя. Сама хозяйка напугана не меньше, и тоже чем-то напоминает  хищницу. Кажется, у них было больше общего, чем могло показаться на первый взгляд.
- А чего вы хотели этой ночью? Что привело вас в дом вдовы, господин?
Теперь Джафар совсем близко, и совсем несложно догадаться, кто он такой. Он снимает с головы капюшон, хотя и сомневается, что в смазанном остатке света можно рассмотреть черты его лица.
- Таких, как я, не принято впускать в дом через парадный вход, госпожа, - потом добавляет, переводя взгляд на пушистых животных, - у вас хорошие охранники, Машхади-ханум, не каждый способен услышать мои шаги.
Он по прежнему говорит тихо и спокойно, прислушиваясь к шорохам ночи. Любуется кошками. Эти животные всегда приводили его в восторг. Саму хозяйку трудно разглядеть во мраке, который сглаживает силуэт, делает его нечетким, словно сон или фантазия, но он думает, что она красива, ведь все женщины красивы, особенно те, которые сильны духом.