Женщина уже собралась подойти к сыну Льва, как Венценосный опять заговорил. Новое задание Машхади было по душе суфийской торговке: слушать стихи или рифмованные высказывания древних и современных поэтов, продираться через славословия и, как упорный рудокоп, извлекать драгоценный карбункул – истину. Стихи о любви забавляли её, ибо сочинители, как павлины, старались выставить себя в лучшем свете перед объектом своих желаний тайных или явных. Будь Мэрмэр в числе счастливчиков, удостоенных внимания владыки и всех присутствующих, она бы вряд ли признавалась в любви живым людям, не к лицу вдове выражать свои чувства кому-либо кроме господина своей жизни, давно упокоившегося в башне молчания. Но была вещь, которая в её сердце занимала место равное детям и драгоценной лавке. Женщина знойной Суфы любила воду. Холодные бассейны городских купален она посещала едва ли реже храма огня. А уж если ей удавалось добраться до горных водопадов, она могла потратить несколько дней, пока вдоволь не накупается.  Что стоит взгляд любимого? Сердце без него может биться месяц, а без глотка воды оно не продержится и четырех дней.
Выступающие сменяли друг друга, заставляя Мэрмэр тихо хихикать. Первый сравнивший молодую царицу с луной, не видел её лица, в этом ханум была уверена, второй слишком лип к принцу, добиваясь слишком настойчиво, стараясь завоевать, а не покорится, а третья  забыла про рифму, немного разочаровав Машхади, ей казалось, что в таком возрасте все поэты.
- Мы довольны,- царь обвел взглядом зал, -а теперь, разрешите загадку моего престарелого учителя-мудреца? Есть сосуд, что цены не имеет, однако… каждый им владеет.
-  Это сердце, повелитель, – гость в синем кафтане опередил Мэрмэр.
Но если бы она так просто и быстро сдавалась, она бы давно побиралась на базаре или жила приживалкой у какой-нибудь из своих женатых сестер.
- Позволено ли будет мне оспорить ваш ответ, о, велеречивый господин? – В голосе поровну сожаления и лести, - Хоть сердце и можно отдать в дар, не попросив цены, часто бывает так, что цена велика и приходится за один раз подаренное сердце платить всю жизнь, - женщина не навязчиво проводит по своему черному одеянию, – мой ответ это разум, ибо это воистину бесценный дар, которым нас наградил Огонь. Не будь его, мы бы жили как дождевые черви. 
-Разум - это бездонный и бесценный сосуд, о Царь! Не будь его, ваш старый учитель, да займет он причитающее ему место среди святых покровителей, не создал бы такую занимательную загадку, - женщина потупила глаза, ожидая вердикта уже двух судей.

Кассандер дождался знака царя и, наконец, заговорил.
- Любитель колокольчиков прав, - сквозь расступившуюся толпу, он прошел ближе к повелителю, чтобы тому не пришлось напрягать зрение и слух. - Что может быть дороже сердца? Чувства бесценны, а добродетель превыше всего. Вернитесь ко мне, я вас озадачу новым желанием, раз уж вы решили себя проявить.
Оставив ловкого брюнета, фокусник поклонился даме.
- Ваш ответ тоже весьма занимателен. Но разум – сосуд слишком условный, да и часто он бывает слеп. От любви.
Кассандер широко улыбнулся, сделал несколько шагов и обратился к миловидному музыканту.
– Страдания сердца делают нас сильнее. А сколько монет вы тратите на пищу для своего сосуда? – засмеялся мужчина. – Хотя, быть может, вас кормит ваше красноречие. Я слышал, такое часто бывает, особенно при дворе. Я к вам еще вернусь. А пока хочу позвать... - он снова повернулся к женщине в темном. - Вас. И лучезарную принцессу Сибилу. Если она еще не покинула зал. Я назову желание.
Грек помедлил, подражая царю, и, смерив всех хитрым взором, продолжил:
- Только что любезные господа продемонстрировали свое красноречие. Я же хочу узнать, совместимо ли оно с ловкостью рук. Не поймите превратно. Хотя, можете понимать, как сочтете нужным. Все же… Вам надлежит обойти гостей и собрать пять предметов красного цвета, – объявил Кассандер.
- Уговорите ли вы любезных господ поделиться ими, отдадут ли гости все сами, лишь завидев вас,  - он поклонился принцессе, - или придется забирать необходимое силой – решать не мне. Да и все ли носят красное... Хотя, может кто прихватил гранат. Я не буду сильно придираться к оттенкам.
Кассандер весело хлопнул в ладоши.
- Можете приступать! – воскликнул он. - Только думайте о последствиях.

ООС: комментарии к заданию смотрите в оргтеме.

Рассеянно наблюдая за происходящим в ападане персидских царей, придворный ощутил себя посторонним, исключенным из происходящих событий. Явление царской свиты скоро заслонило выступление новоявленных поэтов. Кто-то из обитателей дворца недавно в присутствии звездочета посетовал, что персидскому двору пора бы заиметь придворного поэта. Тогда Джиуджи воспринял это на свой счет и постарался перевести разговор на другую тему. Но, очевидно, тот человек имел в виду не его прежние стихотворные эксперименты. При дворе появились молодые таланты. Вдовая торговка, его давняя знакомая, вручив подарки, тоже включилась в игру. Придворный решил, что хватит ему оставаться в стороне.
  - Хочешь ленту от госпожи Машхади? – поинтересовался Джуиджи аль-Суфи у танцовщицы и, не услышав ответа, уже вскинул вверх руку. – Достопочтенная госпожа, я заинтересовался вашим товаром. Возьмете за одну из лент… - придворный звездочет осмотрел свой наряд, стараясь оценить, что будет достойно снять в присутствии такого количества людей. Взгляд упал на пузырек с чернилами, узкий, длинный, размером с указательный палец дэва. Глиняно-красного цвета, он скрывался в складках одежды, прикрепленный за поясом с помощью противовеса – каменной фигурки сплетенных в диковинный узел тел двух змей, белой и черной. Джиуджи машинально прикрепил приспособления для письма, по привычке, которая, как известно, является второй натурой. – Ханький шелк взамен обычной чернильницы? Похоже, я останусь сегодня в выигрыше…

- Встречал ли я ее когда-нибудь на площади? - задумался грек.
Кассандер не знал стоящую посреди зала женщину, но по виду ее и по манере вести диалог, окончательно утвердился в том, каково ее ремесло. Пока царь веселился, фокусник изучал яства, и теперь, когда пришло время, с упорством, достойным ассасина, он пытался восстановить в своей памяти цепь событий, которые произошли совсем близко, но по воле случая все же не коснулись его и жаркого из упитанного ягненка.
Выбранные им гости определенно медлили. Лишь бойкая торговка, ощутившая себя, наверное, в своей тарелке, устроила мену прямо посреди пира. Интересный ход, однако, полагаться исключительно на спрос было довольно опасно, тем более среди именитых гостей, у большинства из которых есть не только ценные ткани, но и люди их обшивающие. Деловую хватку он оценил. Лент ему было не нужно. Прогулочным шагом Кассандер приблизился к госпоже, аккуратно выудил алый бутон розы из своего пышного венка и протянул ей с легким поклоном.
- Лишь скромный дар. Но благородного происхождения.
Кассандер таинственно отвел взгляд в сторону. За синеющим темным окном находились дивные сады царя Салара, обедневшие вчера на десяток-другой цветов.
- Если окажете честь принять его.
Мужчина повел глазами в поисках принцессы, но, так и не увидев ее, остался на месте.

Отредактировано Кассандер Аридея (2011-02-24 01:57:25)

– Достопочтенная госпожа, я заинтересовался вашим товаром. Возьмете за одну из лент… Ханький шелк взамен обычной чернильницы? Похоже, я останусь сегодня в выигрыше…
Женщина радушно улыбнулась давнему знакомому:
- Барыш считают после зажигания нового огня. А пока я принимаю эту мену, - алая лента выскользнула и упала на протянутую руку с чернильницей, - в надежде не остаться внакладе.
Милая безделушка исчезла за поясом, напоследок блеснув монохромными змейками. Надо будет посоветовать Джуиджи хорошую керамическую мастерскую.     
- Я меняю!
Следующим подскочил принц шумный и юнный, сравнивавший лик царицы с луной. Но вместо царского подарка протянул вишенку. Сладкую сочную вишенку. Желудок заурчал.
- Протяните руку, вельможный господин, - Машхади ловко обворачивает запястье. Узелок, петля, узелок, бант. Снять такое украшение теперь можно только, разрезав или упросив кого-либо развязать хитро сплетенный узел.
- Говорят, хорошая рабыня может завязать черенок вишенки узлом, используя только язык, - красный плод присоединяется к чернильнице.  Наклонившись чуть ближе, Мэрмэр шепчет: - Любая наука хороша, чтоб заслужить похвалу в глазах господина, но иногда господин просто не хочет хвалить.
Прогулочным шагом приблизился фокусник. Третий мужчина не вызвал у Машхади приятных ощущений. Вот поэтому ты не торгуешь с лотка! А ещё двое-торе гостей рядом и тебя начнет трясти? Мужчина аккуратно выудил алый бутон розы из своего пышного венка и протянул ей с легким поклоном.
- Лишь скромный дар. Но благородного происхождения.
- Самые благородные розы растут из самой низменной субстанции. Но это не мешает им хорошо пахнуть, - бутон прикрепляется к верхней накидке. Сладковатый маслянистый запах. Машхади мысленно добавляет к розе половинку огурца, рис и мед. Сосет под ложечкой.
- Вам нужна замена! – лента в руках сворачивается и вот в руке торговки уже пышный бант, немного напоминающий полученный дар, - жаль нет зеленой, для листьев… подождите – прицеплю, - тканевый цветок занимает место живого
Четвертый в синем, молча, протягивает яблоко, Мэрмэр,  молча, принимает, и, так же молча, отдает ленту. Главное не смотреть в глаза! Руки все равно немного дрожат. Сочное яблоко манит впиться в яркий бок и терзать сахарную плоть белыми острыми зубами.   
Последним подходит давешний слуга и протягивает перстень с рубином, торговка, не удержавшись, цокает. Камень старше оправы, и слишком хорош для фанта. Что за услугу у меня потребует принц? Если позволит оставить дар, нужно будет поменять оправу, даже знаю у кого…
-  Принц желает получить ленту.
- Кто я, чтоб стоять пред желанием сына Льва? – голос уже ощутимо подрагивает. Голова кружится… Горящий огонь, это последний! Кольцо присоединилось к вишенке.

-Вы, госпожа с диковинным товаром, не уходите. Устройтесь поудобнее на подушках. Ваши познания поразили мой разум и сердце, я же по наивности полагал, что цветы в садах его величества сотканы лишь из лучей света, так обманчивы были они с утра. Расскажите нам красивую сказку.
- Те, что сотканы из света звезд, не могут расти под светом солнца, - женщина качает головой. Сокровищница владык Перси манила одинаково как алчущих наживы, так и желающих увидеть подлинное мастерство. Её покойный муж рассказывал о серебряных самородных розах, что цветут за охраной равной охране ночной половины. Отливающие серым, хрупкие грани образовывали лабиринт, способный вытянуть душу у засмотревшегося в его глубину. 
- Уж, если хотите услышать сказку из моих уст, вам стоит соблюсти уговор между говорящим и случающими. Горло мое пересохло, ноги мои устали, и желудок пуст…
Женщина опускается на подушки и благосклонно принимает кубок вина и сласти от подошедших слуг. Сейчас бы нута тушеного с бараниной. Какой демон внушил благородным мужам, что женщина должна питаться только сахаром и медом, как бабочки?
- На рынке рассказываю, что жила много лет назад в Суфе девушка, она была не умна и не глупа не высокой, но и не низкой, не свободной, но и не рабой, не из благородного рода, но и не из бедных. Был у неё один порок, который, к сожалению, свойственен всему женскому роду – она была чудовищно любопытна. Не могла она пройти мимо открытой двери и не заглянуть, мимо закрытой шкатулки и не открыть. Вся родня её не могла ничего с этим поделать. Бывало, закроет старшая жена кувшин с молоком, возвращается, а молоко–то кошки уже съели! Как такую замуж отдашь? С позором вернут! Собрались родные судят-рядят как с Любопытной быть. А девушка тут, как тут, под дверью подслушивает: любопытно же! А спор разгорается: куда отдать и за кого? А может совсем ни куда…
Мэрмэр делает большой глоток и замолкает задумавшись.

Простите муза совсем покинула, рассказывать буду ещё дня два-три.

Отредактировано Мэрмэр Машхади (2011-02-28 12:43:13)

Время шло, музыкант, возможно, размышлял о том, что истории все же не его конек, ибо как-то утих, а вот торговка решила проявить себя и по этой части, правда, само желание она трактовала по-своему, не заботясь сильно о том, что подумают господа. Но господа, кажется, были довольны. Кассандер дослушал сказ и, оставив, наконец, женщину наслаждаться кушаньями, отправился восвояси. Далеко ему, однако, уйти не удалось. Не прошел грек и половину зала, как его нагнал царский слуга. Переговорив с юношей, Кассандер огляделся. Теперь предстояло найти фаворитов этого вечера…
Молодого человека, который уже не первый раз развлекался сегодня с сочными плодами вишни, долго разыскивать не пришлось. Поклонившись господину, Кассандер торжественно объявил:
- Великий владыка Персии выделяет вас среди присутствующих и желает узреть снова. Если проявите себя в решающий момент, заслужите неслыханную милость повелителя, - снизил ведущий голос.
Отыскать второго претендента на царское расположение оказалось сложнее.
- Остались бы бубенцы, шел бы на звук… - думал Кассандер, продвигаясь вперед и вытягивая шею.
Через некоторое время в толпе гостей мелькнул и синий камзол.
- Господин ибн Шехзед, - окликнул ведущий, борясь с желанием вырвать из рук мужчины свой венок или надеть его господину по самые плечи, Кассандер поклонился, - государь оказывает вам честь быть увиденным снова. Последуйте же за мной. Вы готовы?
Он провел обоих господ ближе к повелителю и взглянул на него, вопрошая взглядом, можно ли продолжить? Царь дал немое разрешение. И затейником же был властелин.
- Господа, - Кассандер взглянул на счастливчиков. – Вы проявили себя сегодня лучшим образом, продемонстрировав отвагу, ловкость, ум и всякие прочие прелести... - грек улыбнулся, вспоминая вечер с момента своего появления в зале. – Пришла пора решительных действий. Или решающего поединка?
Кассандер вновь перевел взгляд на царя, тот тихо склонил подбородок.
- А решит вашу судьбу... почтенная и уважаемая госпожа Машхади!
Торговка находилась на том же месте, где грек ее и покинул, и к этому времени, по всей вероятности, уже должна была утолить голод. Не рассуждая долго, Кассандер приблизился к столу, пододвинул женщине кубок с водой и замер по левую сторону от нее, на случай, если от неожиданности та вдруг решит подавиться или, того хуже, бежать. В действительности же фокусник был взволнован.

Обменяв вишню на ленту, Суедама вновь отошёл. Он уже не смотрел на своего господина. За окнами начался рассвет. Значит, время его судьбы приближалось. Клак сжал шёлк. На пару минут он снова выпал из общего веселья, пытаясь разглядеть лучи восходящего солнца.  Поцелуйте меня в мои бледные скулы, одарите румянцем, ибо я обречён. Не помогут притворщику варвара руны. - Это принца желанье, а я не при чём! Нет, не крикну, и шепотом с губ не сорвётся, даже если бичами, даже если огнём. И сожжёт меня вовсе не всходящее солнце. Но я был рядом с Вами – не жалею о том…
- Великий владыка Персии выделяет вас среди присутствующих и желает узреть снова. Если проявите себя в решающий момент, заслужите неслыханную милость повелителя.
Су вздрогнул. Сейчас он на самом деле испугался .  Неслыханную милость, за неслыханную дерзость. В обмен. Может, это мой шанс? Но он сам не верил в это. Просто разум цеплялся, как за соломинку за всё что казалось, может удержать хотя бы на пару секунд, дать призрачный шанс.
- Да, - Суедама тоже поклонился,  пошёл вслед на ведущем.
Его вывели пред очи царя Салара, и слуга внутри весь сжался, в противоположность внешнему виду. Суедама стоял с прямой спиной, на лице играла лёгкая улыбка, а на щёки действительно накатил румянец, словно первые лучи вняли его просьбе и разогнали кровь. Грек вывел и ещё одного мужчину. Того, чей танец заставил Суедама чувствовать скрытую силу, таящуюся в незнакомце. Зародил опасение и внимательность  в том, если предстоит когда-либо общаться с ним.
– Пришла пора решительных действий. Или решающего поединка?
Нет, разве справедливо? Су удивлённо вскинул брови. Ставить этого мужчину и его, было просто смешным. Всё равно, что ему, пёрышку, лететь против ветра. Но имел ли он права возражать, даже в образе заморского принца.
- А решит вашу судьбу... почтенная и уважаемая госпожа Машхади!
Суедама удивился ещё больше. Взглянув на торговку, он перевёл взгляд на оппонента, а затем на ведущего, проверяя, не шутка ли это. Но царь не возражал, да и не посмел бы ведущий вот так шутить.
Что ж не продешевить бы. Отплати и ты мне добром за добро. Он потребил в руке красную ленту, словно стараясь напомнить, что пришёл ей на помощь, в нужный момент. Су не видел как собирал свои пять предметов его оппонент, и не заметил что в «услугах», оказанных госпоже Машхади, они были равны.
Женщина взглянула на претендентов, и задумалась. Ожидание длилось не долго, но Суедама весь подобрался. Возможно, от того, как он ответит, зависит его жалкая жизнь.  Что тебе терять благородный ибн Шехзед, только амбиции. Наконец торговка заговорила.
- Судьба наша отмерена и соткана Тем, кто выше нас.
Слуга напрягся. Как же точно попали слова госпожи в цель его мыслей.
- Но я знаю хорошую загадку. Пусть она будет нам помощницей. Кто из вас даст на неё ответ, тот и будет достоин награды. Ко мне в лавку как-то зашел покупатель, Благой дух одарил его всем кроме голоса. Мужчина встал передо мной поклонился, подергал мочку уха, потом сложил руки, так что они напоминали створки раковины. Я поняла, что он хочет, и продала ему жемчужную сережку. Сразу за ним в мою лавку зашел слепой дервиш, ему нужно было капля шафранового масла, как приношения Огню, как он утолил свою потребность?
По мере того, как госпожа озвучивала вопрос, внутри Су поднималась жаркая волна. Он знал ответ. Знал, потому что ещё тогда, когда он жил у Али-Даши, видел подобное своими глазами. Два раба сплотились против его хозяина. Один, словно змей ядовитый нашептал другому коварные планы. Второй, взялся за их осуществление. Нет, Али-Даши не пострадал. И не убил их. Он наказал их по другому. Первому, за ядовитые мысли и речи, он приказал вырвать язык, а второму, за то, что повёлся на них  и пренебрег тем хорошим отношением, особым выделением его средь других, хозяин приказал выколоть глаза. Затем их сковали одной цепью и обрекли быть неразлучными. Немой стал поводырём, а слепой его голосом. Так их и продали. Суедама до сих пор помнил этот случай, и до сих пор не мог понять, как слепому удавалось понимать своего товарища.
Су снова сжал в кулаке ленту.
- Он попросил её у вас, ибо, в отличие от первого, мог говорить и не нуждался в жестах.

Дело принимало совершенно иной оборот. Теперь слуга оказался слишком близко к намеченной принцем цели и уже перешел ту невидимую грань, когда допустимо "невинно" блефовать, оставаясь при этом в стороне. Парвиз поднялся с места, стараясь обуздать свою стремительность, которая так не приличествует людям царской крови. Если Суедама продолжит игру, то оба они могут проиграть слишком многое, а именно свою жизнь, потому что измена духовная, если таковой и удастся добиться, теперь будет походить скорее на измену политическую. Быть изгнанным Парвиз не желал еще сильнее, не без любви он смотрел на своего отца и государя.
Слуги тут же окружили принца, обхватывая его стан новым принесенным поясом, подбирая полы кафтана и тщательно оправляя наряд. Выходку недавнего просителя Парвиз отметил, впрочем, думать сейчас об этом не приходилось, отвязавшись от своей «свиты», он двинулся к рыжеволосому юноше.
- Хвала и почтение самому достойному гостю повелителя, надеюсь, выбор его будет таким же разумным, как и поступки, совершенные давеча.
Принц внимательно посмотрел в глаза молодому человеку, затем слабо улыбнулся и чуть склонил голову.
- Проси, что пожелаешь для себя, на сегодня ты свободен, – добавил Парвиз, снизив тон и надеясь, что слуга его понял.
Он поклонился отцу, выразив ему еще раз свое почтение, коротко обратился к залу и тихо удалился. Вечер был почти завершен, для него, но не для гостей. Оставалось узнать желание счастливца, быть может, он решит получить знатный титул… Или сундук золота, которое обеспечило бы его безбедное существование вне стен дворца, позволило б даже открыть собственное дело. Было бы разумно. Парвиз удалялся от шумного зала, вино все же ударило в голову, хотя не полностью затмило рассудок. Праздник можно было считать удавшимся.

----> коридоры или мои покои