Ночь медленно пересыпает золотые песчинки секунд в прозрачной колбе дня,  вечер уступает ей место, помогая укрыть Персию черным шелком, не забыв разбросать по небу щедрую горсть звезд. Воздух свежи желанен, как глоток пресной воды в знойный полдень, не напиться им усталому путнику, течет он в горло и легкие обжигающе- холодной струей, опьяняя. И не похожа эта ночь на свою сестру, приходившую вчера, как не будут похожи сотни таких же на своих товарок, каждая шумна, сварлива или по своему тиха и кротка, но все как одна наполнены единым смыслом для Бесса. Ожидание. Нет страшнее участи или наказания, чем ожидание чего либо. Неизвестность терзает сознание, к нему нельзя пристраститься, подобно хорошему и сладкому вину. Прошло больше семи дней с тех пор,  как царь посылал за наложником, желая скрасить свою ночь. Семь дней лишь кроха в безбрежном море лет, которые суждено провести в гареме великого Салара, но евнух знал, время не щадит даже самую совершенную красоту и грацию, уродуя и отправляя в забвение вчерашних красавиц. Только ли этот страх потратить свою красоту даром, так и не наградив своими ласками никого или быть может, тоска однообразно текущих дней, заставили Бесса отбросить все сомнения и отдаться тому, кто так усердно добивался его расположения?? Незатейливые дорогие подарки, принимать которые было так же страшно, как и хранить у себя под матрацем, а затем и тайные встречи, первые робкие слова о любви. Неопытность наложника в вопросах тайных свиданий, подстегнутая постоянным гнетом и страхом быть застигнутым за преступными свиданиями, с лихвой окупались юношескими сладкими фантазиями и самолюбием. И не важно, что его воздыхателем был сыном мелкого сатрапа, Бесс видел лишь то, как глаза мужчины алчно вгрызаются в каждое его движение, боготворят неземную красоту и вожделеют, а губы молят лишь об одном только поцелуе. Но что такое животный страх перед законами гарема по сравнению с минутной, но пылкой юношеской любовью?? Лишь дуновение ветерка, от которого озерцо покрывает тонкая минутная рябь. Так и Бесс, в прихоти своей изводил себя слезами и метаниями, избегал даже взгляда Нури, опасаясь, что главный евнух вот-вот раскроет его тайну, за что каждый невольник расплачивается жизнью. Одна крупная слезинка скатилась по смуглой щеке, Бесс раздраженно выдернул щетку из рук С’ахара,  в расторопности слуге было не занимать, но не сейчас.
Весь  день гарем кипел слухом, как кипящий котел с едким варевом, пары которого мешали дышать. Одна из любимых наложниц царя Салара беременна, гордая красавица с северных пустынных нагорий, такая же твердая и несгибаемая, как скалы в здешних краях. Бесс воспринял эту новость спокойно, ему не изведать тех чувств, что таятся в душе каждой наложницы, но одно тревожило душу мальчишки. Очень скоро Силим перестанет быть усладой для глаз повелителя, уже никогда девушка не станет прежней, даже родив, ведь вся красота ее уйдет с первыми муками в родах, а это значит, царь обратит свой взор на остальных, на него. И одному провидению станет известно, как долго тайна встреч с любовником будет таковой.
С’ахар остался сторонним наблюдателем, позволяя Бессу выместить все свое отчаяние на волосах. Мальчишка то и дело закусывал губы, гадая, что же ждет его в завтрашнем дне, путая пальцы в черных локонах, он ни на минуту не забывал, что плакать нельзя, иначе сурьма побежит по щекам следом за солеными каплями. А опухшие глаза еще никого не украшали, да и так ли должен выглядеть наложник, когда предстает перед госпожой. Мотнув в отчаянии головой, Бесс бросил безразличный взгляд на С’ахара, призывая безмолвно помочь в одежде. Слуга помог присыпать слюдой плечи и бедра, обмотать вокруг них тяжелую ткань изумрудно-зеленого цвета. Бесс раскрыл ларец, подбирая украшения для сегодняшнего танца. Ничего вычурного, властная женщина не приемлет пусть такой, но конкуренции в красоте вещей. Но и скромность тут излишня, спутанная с пренебрежением к высочайшему приглашению, она может быть источником  гнева. Капля  смолы в углубление пупка, чтобы закрепить изумруд, тонкий слой кармина на губы. С’ахар подал питье, разбавленное теплое вино с пряностями, согревающее в ночные часы. Заколов волосы на затылке, Бесс мысленно еще раз повторил элементы танца, облачаясь в темно-зеленый, расшитый золотыми нитями  мишлах. Ткань скрыла от посторонних взоров гибкое юношеское тело, грациозной поступью следующего за С’ахаром , лишь браслеты на тонких запястьях позвякивали еле слышно, передавая весь трепет сердца Бесса.
Ни разу мальчик не встречал Аминат Эйлиханум Магубат, сестры царя, однако только глухой мог не услышать тех сплетен, которыми полон гарем. Принцесса, чья участь была не многим лучше участи любой из женщин Персии, Бесс испытывал к ней должный страх и уважение, наполовину с робостью и негодованием. Вино, согревая кровь, горячило и мысли. Наложник то и дело упрямо хмурил брови, не понимая, для чего он понадобился женщине. Сама мысль, что Аминат возжелала его для плотских утех пугала и возмущала одновременно. Бесс заламывал пальцы, ступая по мраморному полу, отрешенно перебирая все наставления учителя. Хотелось выть паршивым шакалом на луну от неуверенности в себе, не знании и безвыходности. Нет, не для того его обучали искусству любви, точнее не для нее, женщины. С’ахар остановился у двери в покои принцессы, год, слишком мало для наложника, чтобы впускать его в покои царских особ без наставления.
- Не трясись ты так, выживешь к утру – так и быть, угощу тебя сладостями,- С’ахар всучил Бессу длинную ленту бирюзового цвета, аккуратно сложенную и приготовленную для танца. Мальчишка улыбнулся уголками горделиво- сложенных губ, снисходительно одарив слугу пристальным взглядом черных, как омуты глаз.
- Будь по твоему, ка"льби, к утру ты принесешь мне сладостей, достойных самого царя,- голос Бесса звучал ровно, приправленный щедро нежными нотками, он и не думал ломаться, оставаясь на редкость вкрадчивыми и мелодичным, обволакивающим собеседника в тугой кокон оцепенения. Мальчишка поклонился слуге в пояс, отвечая дерзким взглядом на такой же дерзкий взгляд, а после вошел в покои принцессы так, словно это были его собственные покои, а он ни много ни мало - властелин этому миру.
- Вы звали меня, госпожа. Я здесь, я вас слушаю,- заученная фраза покорности, Бесс неуловимо, подобно листку под тяжестью дождевых капель, падает ниц, окруженный вскипающей пеной  собственных одежд. Глаза лишь успевают заметить, как необычайно яркой кажется комната принцессы.
ка"льби - сердце мое