[ Начало игры ]

- Пропусти эту главу, - небрежно велела Саадат.
Рабыня послушно зашуршала свитками, царица глубоко вздохнула, не открывая глаз. Ее ступни покоились в медном тазе с розовой водой, в руки монотонно втирали масло, опахало веяло на лицо прохладным ветерком, тонкие струны арфы услаждали слух, но сносить подобную негу изо дня в день можно только тогда, когда внимание твое увлечено чем-то другим. Интерес Саадат к иноязычной поэзии давал хлеб доброй дюжине переводчиков и писцов, а еще кормил нескольких рабынь с приятными голосами и хорошей дикцией. Впрочем, последнее было заслугой учителя, которого любезно предоставил главный евнух царского гарема… с которым, кстати, царице было нужно поговорить.
- Пинар, - негромко позвала она, - иди к Нури, я хочу его видеть.
С подобающим ответом и поклоном рабыня удалилась. Саадат поручила Нури аль-Хадрами найти наложницу, достойную стать подарком для Парвиза, и, разумеется, желала на нее взглянуть. Он приведет ее без лишних пояснений - в этом можно было не сомневаться. За годы его службы Саадат Азар убедилась, что в умении предугадывать желания и мысли господ главному евнуху нет равных; за эти же годы Нури аль-Хадрами прекрасно изучил царицу - настолько, что ей пора было остерегаться его.
Госпожа жестом велела убрать все лишнее и снова опустила ресницы. Рабыни промокнули ее ступни насухо и бережно опустили на подушечку, оправили складки одежд и волосы на плечах, унесли поэму и косметические принадлежности - все это повторялось столько раз, что каждое движение было отлажено до секунды. Когда евнух пришел, единственным напоминанием о завершившемся ритуале был витающий в воздухе аромат масел и розовой воды.

Отредактировано Саадат (2012-01-06 18:48:47)

Нури аль-Хадрами пришел так скоро, что царице едва ли пришлось ожидать.
- Здравствуй, - с тенью улыбки ответила она, кивком разрешив аравийцу подняться с колен. Тихо и звонко шелестели ее медные серьги. – Небо благосклонно ко мне и, надеюсь, к тебе тоже, - казалось, Саадат приглядывалась к евнуху несколько секунд, но ничего больше не сказала.
Нури, конечно же, сам прекрасно знал, с какой целью царица позвала его.  Подарок для Парвиза мог быть куплен как необработанный самоцвет, но огранка в лучшем гареме Персии под бдительным оком опытных мастеров заставит играть на солнце даже булыжник. В том, что выбранная аравийцем девушка будет примечательна от природы, Саадат не сомневалась, но желала увидеть ее такой или почти такой, какой ее получит принц Парвиз – сокровищем, почти совершенством, достойным его внимания и ее одобрения.
- Да, - уже тверже ответила Саадат, чуть опустив ресницы. – Покажи мне ее.
За свою жизнь царица видела множество невольниц из разных земель: строптивых, покорных, пугливых, дерзких, наивных, хитрых, услужливых, чувственных, стыдливых, смешливых, тихих… А на вид они различались, как цветы всех сортов и мастей. Думала ли Саадат о том, что могла бы быть одной из них, будь судьба ее родного царства иной? Никогда. Их земли прилегали к Персии, она была слишком высокого происхождения и слишком ценна для семьи, чтобы ее подвергли малейшей опасности. Она с рождения предназначалась для почетного брака и благородного мужа. Если Саадат Азар сравнивала себя с другими женщинами, то это были царицы или царевны, предпочтительно из рода Салара, ее предшественницы у персидского трона. Им она сопереживала, их судьбы волновали ее, их чувства она хотела постичь, - это для нее было реальным и даже насущным. Наложницы существовали в этом мире как данность, но Саадат даже мысленно не касалась их жизней.

Каждый новый шаг учит чему-то новому, а в жизни наложницы, от каждого шага и оброненного слова зависит не только расположение господина, но зачастую и жизнь. Наблюдательность и цепкость – вот чему учит жизнь в золотых клетках. Не сумела с первого раза запомнить, пеняй на себя. И Изра училась, цепляясь за каждую малость, запоминая и повторяя. Зачем? Ничего не бывает просто так, уж это девушка знала.
В своей жизни она видела, как наказывают, и за глупость, и за желание свободы, и за ложь, и за правду. Грань мира невольного так хрупка, что только настроение хозяина определит кто ты сегодня – богиня или подобна букашке.
И чтобы избежать в своей судьбе ошибок от глупости, Изра внимала с лицом трепетной и наивной девицы, а запоминала так, что будто в граните высекала. Так и проходили ее первые дни во Дворце, пока в один день за ней не послали.
Спокойствие, вот чем действительно могла похвастаться эта девушка, еще невозмутимостью, внешней, разумеется. А что у нее внутри творилось, разве кого-то волновало? Легкая скользящая походка и лишь тяжелая поступь мыслей.
Куда? Зачем? Принять неизвестность как данность? А хочется знать, и бежать…
Крамольная мысль, что хлещет по щекам и заставляет прийти в себя.
И снова за свое, стоит только увидеть кусок неба, как хочется лететь, а ветер, что приносит запахи свободы, кружит голову, как самое терпкое вино… Хватит…
Последнее время Изра одергивала себя все жестче, и усерднее старалась забыть о другой жизни, которой у нее не было и не будет. Краем уха она слышала все больше и убеждалась, что при таком раскладе ей мало на что приходилось надеяться. Да, и не глупое ли это чувство?

Вот с таким настроем она и ступила в покои первой жены царя. Легкая смиренная, но в ее лице не было раболепия, этого бы она себе не позволила. Почтительно склонив голову, она ждала. А интерес все же был, любопытство маленького зверька.

Саадат хотела узнать больше о девушке, которую приобрели для ее любимого сына. Но с таким человеком, как Нури, лишних слов не требовалось, он прекрасно знал настроение царицы, а желания угадывал с одного взгляда.
- Ее зовут Изра, она не знает своей семьи. Я приобрел ее у достопочтенного Сахира Ахуджи. Она провела в его гареме два года.
2 года? Интересно, почему? Неужели раньше не нашлось покупателя? Или характер был специфическим, пришлось укрощать? С другой стороны у Сахира не бывает плохого товара, и Нури не подводил меня.
Царица задумалась, неслышно постукивая подушечками пальцев по подлокотнику кресла, на котором сидела, следя за игрой света в камнях перстней на солнце. По ее приказу ставни открыли полностью, впуская солнце в покои, а опахала задвигались быстрее, создавая приятный ветерок. Саадат хотела видеть девушку в естественном свете, чтобы заметить малейшие недостатки, если таковые были.
Однако, как только Изра вошла в покои, склонив голову, как полагается, царица не заметила изъянов в ее внешности. Хотя трудно было ожидать, что наложница для принца окажется некрасивой. Разглядывая девушку почти в упор, Азар не двигалась с места, прекратив постукивать пальцами.
Заметив, что ее преданному Нури что-то передали, Басира перевела взгляд на него, приподнимая бровь в ожидании. Слов, как обычно, не потребовалось.
- Моя госпожа… Я оставлю вас наедине.
- Хорошо, Нури. Благодарю тебя. - Мужчина удостоился легкого кивка царицы и едва заметной улыбки, которая тут же исчезла, как только женщина посмотрела на стоявшую перед ней Изру. - Ты знаешь, зачем ты здесь?
Саадат говорила спокойным, властным и несколько холодным голосом, не считая нужным заводить хорошие отношения с наложницей сына. Тем более с той, которая так напоминала нелюбимую Нилуфер. Изре просто не повезло попасть под горячую руку царице, которая смотреть спокойно не могла на юных девушек, подсознательно ассоциируя их с молодой царицей.
Поджав губы, выдыхая, чтобы успокоится, Басира приподняла подбородок, твердя себе, что наложница вовсе не при чем, и срываться на девушке не стоит. Жестом отправив всех рабов прочь, оставив в покоях только преданную Пинар, которая всегда была рядом, Саадат снова обратилась к Изре.
- Что, по твоему мнению, самое главное для девушки? - Вопрос был с тайным умыслом, царица не доверяла внешней красоте и желала проверить ум, чтобы не отдавать сыну пустую красивую игрушку. Если у наложницы хоть немного присутствовало мышление, она смогла бы привязать Парвиза к себе, и заставить его чаще бывать во дворце, что не могло не радовать царицу.

Кроткость вкупе с уверенностью... Пока неплохо. Хороший голос, может читать или петь. Посмотрим, как ответит на вопрос.
Для Саадат каждое мгновение становилось игрой - психологической, умственной, словно шахматы. Женщина продумывала вопросы и ответы, анализируя слова Изры, ее жесты и взгляды. Обмануть Басиру поистине было сложно.
- Госпожа, на этот вопрос существует множество ответов. Могла бы я ответить, что каждая девушка должна выполнять свой долг, тот, что выпал на ее долю и идти смиренно по своему пути, но я бы слукавила, сказав, что считаю подобным образом.
Царица приподняла бровь, замирая на месте и пристально вглядываясь в лицо наложницы, находя новые черты в характере всего лишь по интонации речи. Подобные фокусы женщина тренировала на протяжении последних 27 лет.
Широкое мышление, это плюс. Осознание истины и ее принятие, второй плюс. Имение собственного мнения, третий плюс. Хотя последнее может стать минусом. Что же, Изра, не подводи саму себя. Скажи, что думаешь, раз ты говоришь правдиво.
- Многогранность – вот то, что главное для девушки… Меняться, но оставаться собой. Быть подобной матери Пустыне, что меняется и остается неизменной…
Азар ответила на взгляд девушки, смотря на нее задумчиво, но без определенного выражения на лице. Понимала Изра или нет, но она безусловно попала в точку своим ответом. Царица забыла про злость, в ее голове крутились мысли о том, как можно использовать наложницу в своих целях. Безусловно, с ней стоило вести себя несколько дружелюбнее, насколько позволяли рамки поведения.
- Достойный ответ. Другой вопрос. Что девушка должна сделать для своего господина, даже не зная его? - Саадат жестом приказала рабыне пододвинуть Изре под ноги большую желтую подушку, чтобы наложница могла сесть. Широкий жест от царицы, которая, как правило, доверяла интуиции, и не меняла своего единожды принятого обращения к конкретному человеку. Сумел понравится Басире - тебе повезло, и она тебя никогда не покинет. Не сумел - приобрел худшего врага на всю жизнь, коварного, хитрого, и не останавливающегося ни перед чем.
В ситуации с Нилуфер все качалось на острие ножа - Саадат понимала, что была бы воля Нилуфер, она вряд ли оказалась женой мужчины возраста ее отца, скорее могла выйти замуж за того же Парвиза. Но при этом царица не могла не ревновать, осознавая, что единственное, в чем уступает девушке - это ее молодость и очарование юности. Именно то, что сама Саадат не могла изменить, и поэтому бесилась.
С Нилуфер я разберусь позже. Надо ставить конкретные задачи. Наложница для Парвиза - сейчас. Все остальное - потом.

- Все… девушка должна сделать все для благополучия господина. Так меня учили, и так велит долг. Но, только узнав господина и проникнувшись к нему уважением, из долга и обязанности это становиться желанием и стремлением…
Саадат усмехнулась краем губ, сразу видя подводные камни в таком ответе, и не отказала себе в удовольствии направить на них лодку мысли Изры. Царице нравилось играть с такими девушками - в их порой неожиданной логике она находила крупицу мудрости, тут же присваивая ее себе. Именно таким образом можно было оставаться молодой не только внешне, но и внутренне, зная логику наложниц и обыгрывая их.
- По твоим словам, девушка должна сделать все для господина. - Медленно, почти нараспев произнесла Басира, уже своим тоном подготавливая наложницу к опасности. - Но если он прикажет девушке умереть, должна ли она умереть?
Думай, Изра. Именно от этого ответа зависит, достойна ли ты быть наложницей моего сына, или нет.
Саадат прекратила улыбаться, ожидая ответа девушки, следя за ней зелеными, цвета молодой листвы, глазами. Девушка должна выполнять все приказы господина, эта непреложная истина вбивалась в головы всех молоденьких девушек, вне зависимости от их статуса и положения. Ответь Изра так, и царица просто кивнет, разрешая наложнице исполнять свою работу, услаждая Парвиза, но о благосклонности самой Басиры она может позабыть. Азар желала услышать другой ответ в разных вариациях - "Нет, в данном единственном случае лишь господин может убить девушку лично, либо отдать приказ слугам", или "Девушка должна сделать все, чтобы такой ситуации не возникло". Женщина напряглась, словно львица перед прыжком, когда жертва так близко и близоруко ступает в логово хищника.
Ответь мне. Так ли ты умна, как мне показалось сначала? Не ошиблась ли я в тебе? Или первые ответы просто случайность?
Продолжая гипнотизировать девушку перед собой, царица следила за ее руками, которые часто могли выдать мысли человека нервными жестами, за ресницами и самим взглядом, по которым так же можно было многое сказать. Саадат снова принялась постукивать пальцами по подлокотнику, это всегда способствовало работе мысли, а взгляд стал рассеянным.
А где сам Парвиз? Он долго отсутствует...

- Да.- Короткое слово и царица выдохнула, почти поднимая руку, чтобы отправить эту девушку обратно в ее комнату или где она там жила, Саадат это не волновало. Но последующие слова заставили изменить свое решение. – Да, если от этого зависит жизнь господина, только в этом случае. Перед смертью все мы равны…
Женщина довольно выдохнула, откидываясь на спинку кресла и прикрывая глаза, из-под густых ресниц продолжая наблюдать за Изрой, чувствуя, что еще не все сказано. Хотя и уже прозвучавшего было достаточно для того, чтобы наложница получила покровительство царицы.
- А иного и быть не может, ибо та девушка, что многогранна и изменчива как сама природа, та, что чтит господина, доставляя ему радость и благо, не сорвет с уст своего повелителя подобную просьбу.
- Хороший ответ. Ты справилась, дитя. Я чувствую, что все слова твои живы и искренни, и что ты поступишь по ним в подобной ситуации. - Саадат выпрямилась, являя собой образец царицы, и прямо посмотрела на девушку. - Я считаю, что ты доставишь моему сыну не только усладу на ложе, но сумеешь и завлечь его разговорами. Кстати, о Парвизе. Пинар, разузнай, где мой сын, был ли он во дворце и когда. Я хочу обрадовать его чудесным подарком.
Басира встала с места, проводив взглядом выбежавшую служанку, и подошла к Изре, смотря на нее сверху вниз. Теперь, когда одна проблема была решена, и женщина была уверена в выборе наложнице, возникла подсознательная тревога, и Саадат не могла понять, с чем она связана.
- Покажи мне свои умения. Ты поешь, танцуешь или играешь на музыкальных инструментах? - Попытавшись отвлечься, приказала Азар девушке, небрежно махнув рукой в сторону оставленных предметов в углу покоев. По опыту царица знала, что проще один раз принести инструменты в комнату и потом звать слуг, чем каждый раз звать слуг с инструментами - пока они их будут искать, пока настраивать и устраиваться на месте... 
Где Пинар? Добежать до мужской половины очень быстро, найти Парвиза еще легче, если только он во дворце, а не гуляет в городе... Только бы Салар не прознал о его пристрастиях, иначе всем будет худо.
Саадат заходила по комнате, не в силах усидеть на одном месте. У нее была развита интуиция, которая сейчас просто кричала о том, что что-то случилось или случится, но царица старалась думать о том, что сейчас придет ее сын и развеет все сомнения и страхи.

Царица смирила свои порывы, застывая на месте и глядя в окно, на прекрасный сад внизу, откуда доносились сладко-приторные запахи цветов. Досадливо поморщившись, женщина отошла в середину комнаты, краем сознания ловя песню наложницы. Действительно, Изра умела петь и ласкала слух нежным голосом, только вот слова баллады навевали мрачные мысли. За окном словно сгущались тучи, отзываясь в сердце Саадат черной тревогой, понять которую она была не в силах.
Вернулась Пинар, падая перед царицей на колени, и Басира тут же напряглась, готовясь выслушать самые траурные новости.
- Госпожа... Никто не видел принца уже неделю... Никто не знает, где он. Не гневайтесь, прошу. - Рабыня подняла голову, со страхом вглядываясь в потемневшее лицо Басиры, догадываясь, что может последовать за этим. - Я узнала, что господин Джиуджи аль-Суфи последним видел господина Парвиза...
Саадат сверху вниз смотрела на распластавшуюся Пинар, гневно раздувая ноздри, и если бы не присутствие наложницы в покоях, рабыне грозило наказание. За плохие новости, которые принесла царице. Вместо этого женщина выдохнула, кляня себя за паранойю, уговаривая себя поверить в то, что любимый сын просто в очередной раз ударился в загул, как бывало несколько раз. Все попытки царя заманить Парвиза во дворец и остепенить пока ни к чему не приводили, даже не смотря на молоденькую принцессу, которая уже приехала, хотя до церемонии еще было время. Саадат поставила себе на заметку познакомится с будущей невесткой, надеясь, что она окажется похожей на Изру, и при этом не будет похожей на Нилуфер, воспоминание о которой заставляло старшую жену гневно сжимать кулаки, выпуская когти в ладонь.
- Тогда найди аль-Суфи и приведи его. - Почти миролюбиво сказала Азар, и только Пинар поняла, какая буря промчалась над ее головой, миновав. Рабыня кивнула, поцеловав носки туфель царицы, и быстро выбежала из покоев. Только сейчас заметив, что песня закончилась, и наложница до сих пор сидит здесь, Саадат смерила девушку взглядом, сейчас ее не видя, и снова подошла к окну, сжимая подоконник до тех пор, пока пальцы не побелели, а перстни стали ярче выделяться на фоне кожи.
Если бы это Салар отправил сына в поход, Парвиз бы зашел попрощаться. Он мог просто загулять, по своей безалаберной привычки потакать своим желаниям. Но он знает, что я всегда волнуюсь за него, если ему приходится задержаться больше, чем на три дня... Но неделя? И еще это ощущение, словно случилась крупная беда... В конце концов, Джиуджи - звездочет, и даже если ничего не знает, пусть гадает по своим звездам, где мой сын!
Царица в ярости поджала губы, невидящим взглядом смотря вперед, ожидая, пока приступ пройдет. В последнее время вспышки гнева участились, и были поводы - женитьба любимого царя, его взгляды на эту молоденькую девочку, ощущение, что ты не так юна, как новая избранница, и что время твое ушло, а теперь и любимый сын пропал, смея ее тревожить смутными страхами за его судьбу.

Басира обернулась, услышав шаги рабыни, тихий шелест по роскошному ковру. Пинар упала на колени, сообщив, что звездочет найден, и извещен о воле царицы, так что через пару мгновений явится под царские очи. Саадат кивнула, и заняла свое место в кресле, забывая о наложнице в углу.
- По вашей воле, госпожа Азар...
Женщина почуяла неладное, как только Джиуджи вошел в покои, и больше волнений в душе доставил его внешний вид. Оглядывая потрепанный пыльный плащ, царица поджала губы, решив потом указать аль-Суфи на его непорядок в одежде. Или прямо сейчас, так как она начала закипать.
- По моей воле, верно, Джиуджи. - С двойным тайным смыслом почти прошипела Саадат, тут же выдыхая и смиряя свои чувства. - Ты видел принца Парвиза? Где и когда? Я желаю знать, где мой сын, и если ты знаешь это... То тебе лучше сказать все, что тебе известно. Сейчас.
Женщина снова выдохнула, с усилием разжимая кулаки, недоумевающе глядя на красные полумесяцы на ладони, оставшиеся от впечатавшихся ногтей. До этого момента царица и сама не подозревала, насколько ее волнует ответ звездочета и пропажа Парвиза.
- Изра! - Внезапно вспомнила Саадат, ранее не страдавшая потерей памяти. - Ты свободна. Пинар тебя проводит. Идите! - Приказала царица, махнув рукой, не оставляя места для неповиновения. Рабыня спешно приобняла наложницу за плечи, уводя из покоев подальше от близкого гнева старшей жены. Проводив их взглядом, Басира перевела глаза на звездочета, приподнимая бровь в ожидании ответа.