<<<<<<<<<<<<<Прилегающие территории. Беседка у пруда

Первым делом, что решил Суедама, переступив порог дворца, так это выпил стакан воды. Прохладная влага после танца по такой жаре показалась напитком богов. Су опрокинул её одним махом, и шумно выдохнул, облизывая губы. Пока  шёл по дорожкам, он успел натянуть рубашку и несколько раз пожалеть о шарфе, канувшем в пруду. Юноша был бережливым, возможно, это сказалось воспитание. Переведя дух, и плеснув остатки, коих было меньше трёх капель, на лицо, Суедама поправил одежду и пригладил растрепавшиеся волосы, с недовольством отметив, что снова потерял где-то кожаный шнурок, которым привык стягивать всё своё великолепие. В коридорах дворца было не намного прохладней, чем на улице. Разве что слепящее липнувшее ко всем открытым частям тела солнце перестало терзать своими лучами. Легко двигаясь по коридорам, чётко зная куда идти, Су достаточно быстро достиг мастерских и передал первому встречному, отмеченному им, как художник, может на уровне интуиции. Возможно по внешним признакам, а  не исключено и то, что потому что он чётко помнил, особенно привлекательных мужчин и старался разузнать о таких, встреченных им во дворце, как можно больше. Так вот,  он  передал приказ визиря явиться подле его очей. И тут же направился обратно.
Нет, Суедама не собирался провожать художника, тот наверняка и  без его помощи был способен отыскать местоположение визиря. Су даже не собирался больше купаться и не хотел гулять, он намеревался элементарно подслушать, то, о чём могли вести беседу ученый и первый приближённый царя. Да, риск, безусловно, был, но Суедама не привык отступать, тем более что цель оправдывала средства. Тут же придумав себе оправдание, на случай, что  его заметят, что было мало вероятно, он гибкой змеёй проскользил по коридорам в обратном направлении, и, выйдя снова в сад, тонкой тенью поспешил к беседке. Отмечая удобное место за жасминовыми кустами, там, где ветки так разрослись, образуя почти паучью сеть, и низко склонились к земле, сплошь усыпанные крупными цветами, меж свежей зелени листьев. Су давно приметил это местечко и пару раз пользовался. Да, лежать на пузе и почти не дышать, так чтобы листья не выдали, было не слишком удобно, но во дворце, там, где возможностей скрыться, подслушивая, было гораздо больше,  предпочитали говорить с двойной, если не с тройной осторожностью. Когда как здесь, на природе  беседа текла намного откровеннее и свободней. Людям свойственно полагаться на свои глаза, а они часто подводят. Тем более одежда его сейчас, по цветовой гамме, как нельзя кстати, соответствовала  действиям. Возможно, визирь и звездочёт собирались обсудить погоду и новую порцию суховейных ветров, но юноша был почти уверен, что для этого вполне подошло бы другое время и место. Да и Джиуджи не стал бы искать общества правой руки царя в самое пекло, если бы это касалось незначительных событий. Предстоящее празднество, и слухи о разошедшихся ассасинах – это вполне могло быть темой и при любопытнейшей.
Целеустремлённое движение его остановило тихое пение. Сначала Су решил пройти мимо, но любопытство пересилило. Голос был знакомым, но в то же время он не слышал, чтобы тот когда-либо пел. А выходило очень красиво. Тихо и без надрывов, словно тонкая струя воды не била, а  спокойно переливалась из сосуда в сосуд. Суедама подошёл ближе и аккуратно раздвинул струящиеся ветки винограда, лишь для того, чтобы взглянуть на источник и тут же продолжить путь.
- Хеидэр! – вырвалось, так некстати, и достаточно громко, так что Су прикрыл рот рукой, и тут же отпрянул, заставляя ветки пройтись волной, принимая исходное положение.
От кого-то другого, но от воспитанника царя он не ожидал услышать подобного, даже не потому, что юноша носил довольно высокий и достаточно ответственный статус, а потому, что Хейдэр никогда ничем таким не отличался и держался в тени. Иногда можно было подумать, что он живёт в каком-то своём отстранённом мире. Он даже говорил мало, не то чтобы петь.
Суедама чуть затаился, опасаясь, что его всё-таки могли заметить. Драгоценное время уходило, и Су нервничал. И не напрасно. Вдали меж кустов мелькнули одежды тех, на кого Суедама открыл несколько минут назад своеобразную охоту. « Дичь» удалялась по направлению к дворцу и уносила с собой возможность быть в курсе дел высокопоставленного лица, празднике и истиной обстановки вокруг. Он вздохнул.

Отредактировано Суедама (2010-11-29 13:35:13)

- Кто тут?
Всё-таки заметил. Что было разумнее, сделать вид, затаившись, что Суедама ушёл, или выйти навстречу? Су кажется, даже не разговаривал с Хеидэром никогда. Не было повода. Вот теперь повод нашёлся. «Дичь» мирно перетекла во дворец, где теперь возможно уединилась в одной из комнат, для обсуждения государственных дел. Можно было конечно попробовать найти, и, затаившись…Суедама замерев и почти не дыша, решал, что для него сейчас важнее. И насколько осуществимо первое.  Сегодня явно мой день, солнце сошлось в зените с каким-нибудь светилом и мне засветило прямо вокруг. Когда ещё представиться шанс заговорить с воспитанником царя. Пусть он не принц, но привилегиями при дворце пользуется. Су прямо чувствовал, как пытливый взгляд того, кто стоял по другую сторону виноградной лозы, цепко держится за  гибкие ветки, перебирая зелёные листья, и тёмные кисти, интересуясь не их спелостью, а тем, что они скрывали. Нерешительность и решительность, с которой Хеидэр выкрикнул своё «Кто?», и в то же время остался стоять на месте, давая возможность уйти предполагаемому подглядывающему и подслушивающему лицу, ещё раз подтвердила то, что воспитанник царя чувствовал себя здесь не совсем, как у себя дома. Возможно, даже совсем не у себя дома. Суедама улыбнулся.
- Это я, господин, - решение было принято.
Он вышагнул из-за  лозы, снова разводя струящиеся ветви в стороны.
- Простите, я помешал вам, - склонил голову. – Это  случайно…я заслушался….
Для Су Хеидэр был сейчас загадкой, и это подогревало его любопытство, как солнце камни у пруда.

Хеидэр констатировал факт, с которым не поспоришь. Но Суедама и не мыслил спорить. Сейчас шестым чувством – интуицией, он почуял неловкость, которую испытывал воспитанник царя. А люди его положения никогда не любили показываться в таком свете. Это было чревато для него. Расслабься, я ж тебе не язык пришёл рвать. Просто застал тебя… даже не за чем-то неприличным, а так, за пением.
- Ты скорее удивился, чем заслушался. Иначе подождал бы до конца песни.
Покорно, не поднимая головы, чтобы показать своё подчинение и смягчить своё положение, Суедама выслушал вывод Хеидэра. И правильный вывод.
- Что ты тут делаешь?
Так я  тебе и сказал.
- Господин Дамиль аль-Джехроми ибн Садри послал меня с поручением, я возвратился к нему, чтобы доложить о выполнении, но он уже ушёл. Государство требует много времени и сил.
Су специально приплёл сюда Дамиля. Имя визиря должно было показать, что с таким слугой следует считаться.  И прежде несколько раз подумать, чтобы не сделать  ошибочного шага. Если воспитанник царя не узнал его, как слугу принца Парвиза, то прикрыться правой рукой царя было необходимо.
- Чем я могу искупить свою вину перед вами, господин?
Суедама так и не поднимал глаз, хотя очень хотелось взглянуть в лицо. Напряжение чувствовалось кожей, и он ещё больше вспотел стоя опять под лучами солнца.

Смириться. Следовало смириться ещё больше. Склониться. Возможно, упасть на колени, признать свою несуществующую вину. Молить о том, чтобы Хеидэр молчал. Молчал, о чём? Разве Суедама был виноват, в том, что услышал? Возможно в том, что не ушёл сразу. Но в то же время, оставшись и выйдя на вопрос, он всего лишь подчинился, как и следовало  поступать доброму слуге. Су чувствовал, как в воспитаннике царя поднялось ещё и недовольство. Знал, что это ни к чему хорошему не приведет.  Я стану на колени и скажу, что виноват. И что сделаешь ты? Распорядишься о наказании, хотя и понятия не имеешь за что. Для профилактики? Нет, лишь потому что, кто-то застал тебя врасплох и вместо того чтобы трусливо сбежать, когда ты дал ему на это время, остался и открыто вышел, чтобы сказать тебе комплимент. Поистине благими намереньями выложена дорога в ад.
- Господин Дамиль аль-Джехроми ибн Садри не давал распоряжений о моём возвращении, я лишь пытался услужить ему, поставив в известность о выполнении его поручения…
Разве нужны ему твои оправдания? Разве они заменят ему уверенность, которую он потерял, а ещё больше то, что он показал это? Нет, Су, что бы ты не сказал, этот человек будет чувствовать и видеть в тебе показанную слабость. А это не для чужих глаз. Поэтому, Суедама, тебя стоит наказать, чтобы не повадно было разгуливать не по дорожкам и слушать чужие песни.
Это разозлило. Но он ничем не выдал своего состояния, всё так же перебирая взглядом мелкие камушки и травинки. Лишь спина чуть напряглась.
- Правильно будет рассказать твоему господину, принцу Парвизу, о твоем поведении. И придется хозяину хм... отвечать за слугу. Если ты, конечно, хочешь, чтобы я поступил правильно.
Су сжал зубы. Скулы чуть побелели.  Посмеешь ли ты беспокоить моего господина всякой ерундой? Более того, ждать от него каких либо действий, извиняющих за моё «недостойное» поведение? В тихом омуте… Хочется тебе Хеидэр отыграться за все твои тихие годы? Нет, возможно, у тебя и получится, но не на мне.
- Ваша справедливость столь же праведна, как и ваш гнев, господин. Конечно, мой хозяин ответит за недостойное поведение слуги, коего он отпустил погулять по саду, чем впрочем, тот и занимался, - Су говорил тихо и спокойно. – Мой господин выберет достойное наказание за то, что я вышел к вам, как вы того пожелали. И это будет правильно….- он замолк, давая осмыслить сказанное, но через несколько секунд продолжил. – Я искренне раскаиваюсь в том, что помешал вам, и мне жаль, что придётся отрывать моего господина от дел, потому что я не смог сам загладить свою вину перед вами.
Ты, конечно, можешь наплести Парвизу кучу того, чего  в мыслях моих не было, возможно скажешь, что я оскорбил тебя, визиря, ещё и звездочёта приплетёшь. Но сдаётся мне, что не в твоих правилах лгать, Хеидэр. Я же не сделал тебе ничего дурного, и ты сам это знаешь. Что слышал твоё пение – так я ж могила. Не надо со мной сориться, со мной надо дружить и я тебе пригожусь.
Суедама позволил себе быстрый взгляд  прямо в глаза царскому воспитаннику и тут же опять вперился в землю под ногами.

Отредактировано Суедама (2010-11-29 13:37:49)

Неожиданно воспитанник царя сменил гнев на милость. Даже рассмеялся. Суедама не просто удивился.  Проверка? Хеидэр проверял меня? Зачем? Темны твои мысли, но я осторожен.
-Теперь я понимаю, почему слугу принца Парвиза часто называют змеей.
О да, жить здесь нужно уметь. Когда солнце встаёт в зенит, змеи выползают погреться в его лучах, так и слуге иногда перепадает милость принцев. Змея не опасна, пока вы её не заметите, пока не покуситесь на её покой. Осторожно Хеидэр, не наступи на неё.
Сильные пальцы сжали волосы, потянули, заставляя поднять голову, показать лицо. Су подчинился. Ненавидел этот жест, но стерпел, как и всегда. Кротко взглянул в глаза воспитаннику и тут же отвёл взгляд, чтобы не дать прочесть больше, чем тому было положено. Хеидэр загладил, пройдясь по щеке, своеобразной одобряющей лаской. Подцепил за подбородок, не дав нырнуть обратно в землю.
- Напомни, как тебя зовут? Если знаешь, от какой змеи яд, то легче найти противоядие.
Не трогай меня, не замышляй зла моему господину, и тебе нечего будет искать. Змея умеет танцевать под дудку, нужно только умело играть.
Суедама смущённо улыбнулся.
- Суедама, господин. Я могу быть вам полезен?
Сердце улеглось и спина расслабилась. Сколько у него ещё времени до того, как он должен будет вернуться к Парвизу? Полчаса? Вечером на празднике, куда он надеялся пойти со своим господином, Су будет отдыхать. А сейчас, сейчас в руки плыл шанс заработать себе ещё одного покровителя. Пусть Хеидэр тих, но в нужный момент я найду, как использовать это знакомство.

Отредактировано Суедама (2010-11-29 13:39:34)

- У тебя не только змеиный язык, но и орлиный взор, раз ты с беглого взгляда и по голосу смог отличить меня от брата.
Суедама даже не задумывался, пока Хеидэр не произнёс, как это получилось. Почему он назвал именно его имя,  а не брата близнеца. Возможно, что в голову Су  не могло прийти, увидеть здесь Арьяна. Того можно было встретить где угодно, только не в уединённых местах. Возможно, на уровне интуиции Суедама назвал именно Хеидэра.
Воспитанник царя улыбнулся более открыто, показывая тем свои благие намеренья. Но то, что он попросил, привело Суедама в замешательство. Он  никак не думал, что Хеидэр откроется ему настолько. Всё, на что рассчитывал Су это минимум на то, чтобы принести что-либо отдыхавшему под сенью деревьев, и максимум на ещё один танец. Но…  Вот тебе и попал. Шпионить в пользу Хеидэра. Что скажешь, Су? Как выкрутишься? Ну, будь он хотя бы Арьян. Но…на что, на какую помощь, если она не дай боги мне понадобится, я смогу рассчитывать с его стороны? Риск превышает выгоду, Хеидэр. Суедама поклонился, судорожно соображая, как он может отказать воспитаннику царя. Сослаться на неосведомленность, во что тот врятли поверит, или изобразить недоумение, праведное возмущение подозрением его в шпионаже. И так и так выходило плохо.
- Господин, я мелкая сошка, и всё что мне ведомо, это лишь служба моему хозяину. Для него я живу… -  И если ты не глуп Хеидэр, а ты именно не глуп, то ты поймёшь, что я не буду твоими ушами  и глазами во вред Парвизу. -  У меня не так много свободного времени, как может показаться, а дворец большой, что где происходит, не уследишь и армией глаз…-  что ж, не рассчитывай на многое, но и не будь скуп. - Но если у меня выйдет свободная минута, то я поспешу поделиться горестями и радостями с вами.
Это не было отказом, но это в то же время не было и обещанием докладывать обо всём, что мог узнать Суедама в этих стенах, и за их пределами. Чтобы смягчить свои слова, Су попытался перевести разговор в другое русло.
- Позволите узнать, почтите ли вы своим присутствием празднества сегодня вечером? Возможно, ваше удивительное умение, которое вы отчего-то скрываете, могло бы послужить очень приятным подарком нашему всезаботливому господину.
Судама знал, что опять ступает на скользкий путь, упоминая пение Хеидэра, но он сделал это намеренно, чтобы увести мысли воспитанника от ответа на его просьбу.

Воспитанник царя был отходчивым. И та буря, что назревала несколько минут назад, исчезла без следа. Суедама даже чуть расслабился, позволил себе улыбку на губах.
- Но я в любом случае буду рад, если ты иногда развеешь мою скуку…
О да, главное занятие сильных мира сего – скучать. Невольно вспомнил недавний разговор с визирем и его приглашение, иногда поразвеять скуку. Так и до главного веятеля доберусь. Су был доволен. Да, он потерял возможность узнать, о чём говорили визирь со звездочётом, однако компенсировал это ещё одним выгодным знакомством.
- Присутствовать я там буду, хотя и не слишком люблю громкие празднества. Но повод слишком чудесен в этот раз.
Прекрасно Хеидэр, пора уже выходить в свет, а не скрываться в тени своего брата. Так, неровён час, и совсем исчезнуть можно.
- На празднике никто не будет скучать…
Суедама переступил с ноги на ногу. Цель была достигнута, и неугомонный слуга уже мысленно переключился на вечер.
- Я могу быть вам ещё чем-то полезен, господин?

Хеидэр окинул его взглядом и Суедама  испугался, что тот вознамерился продлить знакомство, и уже начал продумывать фразы, которые дали бы ему беспрепятственно уйти. Молодой мужчина к счастью решил отпустить предприимчивого слугу.
- И осторожней. Тут в дальних частях сада, куда садовники ленятся заходить,  в кустах встречаются осиные гнезда.
Су склонился, невольно улыбаясь такой заботе.  Я запомню и отплачу добром за добро, не сомневайся Хеидэр. Я умею быть благодарным. Отступив на шаг назад, Суедама благовоспитанно подождал пока воспитанник царя отвернётся от него и лишь тогда разогнул спину. Пора было заняться праздничными хлопотами. Тем более, что дворец уже ожил и начинал походить на муравейник, от снующих по нему теней слуг и рабов. Суетливая волна вылилась и в парк, спеша привести всё до единого камушка в торжественный вид. Суедама не удивился бы, если рабам был отдан приказ натереть дорожки до блеска, и вылизать все живописно расположенные валуны. Парвиз… Кинув взгляд на небо, он озабоченно поспешил в сторону дворца.

>>>>>>Покои царя и господ » Покои принца Парвиза

Отредактировано Суедама (2010-12-05 13:06:39)

/начнём, помолясь/

Цикады, видимо, считают, что мир без их голосов просто не в состоянии существовать. Громкое, однотонное цвирканье порой напоминало волны, что мерно окатывают берег. Особенно, когда проходишь между двух старых, больших деревьев. Замирание при виде чужака и снова - "цвирк", забивающий все другие звуки сада. Нет, всё же резкое самодовольное "крйа" павлинов даже цикадам не перекрыть. Даже пусть их будет столько же, сколько звёзд на безоблачном сегодня небе.
Гул засмотрелся на яркие блёстки, утыкавшие бархат ночи над головой. Телохранитель приостановился, поправляя шарф, ворча с лёгким неудовольствием. Надел светлое с утра, в расчёте быть незаметным на фоне убранства дворца, где белый цвет стен, из мрамора ли, просто глазированной штукатурки, был основным. Теперь в темноте сада чувствовал себя воистину белой вороной.
Тепло шло от нагревшейся за день земли. Мурашки пробегали по телу Гула, приятно топорща волоски на коже. Когда находишься на границе холода и тепла как-то особенно чувствуешь себя живым. Особенно после того, как только что отправил повозку с телом товарища в последний путь до башни молчания - астодана. Шнур накормил и отпустил пса, который должен был по обряду находиться рядом с мёртвым, пока тело не заберут насассалары - "неприкасаемые". Теперь стоило вернуться к службе. Но торопиться в праздник не хотелось. Вспоминался Голиаф, его дурашливые шутки, почему-то постоянно вертевшиеся вокруг темы о женских грудях, его неловкие, но невероятно сильные пальцы, что мяли монеты в комочки и ломали кости как сухие ветки. В телохранители Голиафа взяли за его устрашающую внешность и удивительную покладистость нрава. Если притерпеться к его шуткам, то, в общем, он был неплохим товарищем.
В животе заурчало требовательно. Гул как-то не заметил, что отпостился целый день. Благо, что можно было просто руку протянуть и нарвать себе персиков с ближайшего же дерева. Что и сделал. Воровато огляделся, вспоминая детство и набеги на рощу старого Абека. Кто-то брёл по дорожке вдалеке, но вряд ли это был царедворец. Сейчас все в парадной зале, перед глазами царя, купаются в благе и высочайшем внимании. Командир же сам отпустил Гула для заботы о теле Голиафа. Так что оставалось лишь побыстрее насытить ворчливый желудок, чтобы не вызвать насмешки, стоя на посту.